ТЕНЬ ЧУЖИХ ЖЕЛАНИЙ
— С чего это мне съезжать, если квартира моя? — голос Полины звучал ровно, но в нём чувствовалась стальная твёрдость.
Полина с детства знала, что её трёхкомнатная в самом центре Нижнего Новгорода — подарок судьбы, доставшийся от бабушки Ольги Петровны. Когда старушка оставила жильё любимой внучке, родня бурчала и косилась, но оспорить завещание никто не решился. Бумаги были оформлены на совесть — крепче танковой брони.
Когда Полина вышла замуж за Дмитрия, он перебрался к ней. Квартира стала их общим гнёздышком, хотя по документам принадлежала только Полине. Дмитрий в шутку говорил: «Женился на хозяйке квартиры — теперь живу, как при царе!» Его слова казались безобидными, и Полина верила, что их обоих такое положение вещей устраивает.
Первые месяцы совместной жизни напоминали страницы любовного романа. Дмитрий готовил завтраки, убирался, приносил из магазинов тяжёлые пакеты. Он работал механиком на автозаводе, зарплата у него была хорошая, и в бюджет семьи они вкладывались поровну. Полина, медсестра в районной поликлинике, получала меньше, но её доход был стабильным.
Свекровь, Татьяна Васильевна, поначалу держалась скромно. Наведывалась раз в месяц, привозила домашние заготовки, расспрашивала о делах молодых. Полина встречала её с радушием — накрывала стол, старалась угодить. Татьяна Васильевна улыбалась, хвалила уют и приговаривала:
— Димочка у меня — золото, а ты, Поленька, ему пара. Живите да радуйтесь!
Полина верила её словам, чувствуя, что стала частью семьи. Ссор не было, всё шло как по маслу. Даже когда свекровь заводила разговоры о внуках, Полина лишь улыбалась — казалось, это естественная часть семейной жизни.
Но через полгода в доме повеяло холодком. Дмитрий завёл разговор о «семейной безопасности» на чёрный день. Его фразы были осторожными, будто пробными.
— Полень, а ты не думала, как защитить наше имущество? — спросил он за ужином.
— В каком смысле? — Полина отложила вилку, вглядываясь в лицо мужа.
— Ну, жизнь — штука непредсказуемая. Вдруг болезнь, кризис… Надо подстраховаться.
Полина кивнула, не придав значения. Разговор показался обычными семейными размышлениями. Но через пару дней Дмитрий вернулся к теме, и на этот раз его слова насторожили.
— Полень, я о квартире подумал. Если со мной что случится, ты останешься одна, а жильё только на тебе. Моя мама, например, прав иметь не будет.
— Какие права у Татьяны Васильевны на мою квартиру? — Полина нахмурила брови.
— Дело не в правах. Просто… мы же семья. Надо, чтоб все были под защитой.
Полина промолчала, но в душе зашевелилось тревожное чувство. Раньше Дмитрий никогда не поднимал тему собственности.
Через несколько дней позвонила Татьяна Васильевна. Голос её звучал слащаво-ласково.
— Поленька, как поживаешь? Как мой Димочка?
— Всё хорошо, Татьяна Васильевна. Живём, работаем.
— Молодцы. Полень, можно откровенно? Есть у меня одна идея.
— Конечно, говорите.
— Понимаешь, я беспокоюсь за вашу семью. Хорошо бы документы оформить — для надёжности. На всякий случай.
— Какие документы? — Полина насторожилась.
— Да вот, насчёт квартиры. Может, дарственную сделать? Чтоб по-семейному было. Ты же Диму любишь?
Вопрос прозвучал как пощёчина. Любовь к мужу и дарственная на квартиру? Полина почуяла подвох.
— Татьяна Васильевна, квартира — бабушкино наследство. Зачем её переоформлять?
— Поленька, это просто формальность. Для спокойствия семьи.
— Я подумаю, — коротко бросила Полина и положила трубку.
Вечером она рассказала мужу о звонке. Дмитрий выслушал и пожал плечами:
— Мама беспокоится. Но решать тебе.
Его равнодушие удивило. Обычно Дмитрий ворчал, когда мать лезла в их дела, а тут будто воду в рот набрал.
На следующий день Полина приняла решение. Она перезвонила Татьяне Васильевне и твёрдо заявила:
— Я подумала. Квартира моя, документы в порядке. Переписывать её не вижу смысла.
— Поленька, но вы же семья…
— Именно поэтому ничего менять не нужно. Дмитрий — мой муж, живёт здесь на законных основаниях.
Татьяна Васильевна замолчала, потом вздохнула:
— Жаль. Думала, ты понимаешь, что значит семья.
После этого в доме стало по-другому. Дмитрий замкнулся, перестал шутить, избегал разговоров. Когда Полина пыталась выяснить, в чём дело, он отмахивался:
— Устал на работе. Не забивай голову.
Но Полина видела — дело не в работе. Дмитрий перестал помогать по хозяйству, не покупал продукты, игнорировал счета за коммуналку.
— Дима, нужно за свет заплатить, — говорила она, показывая квитанцию.
— Плати сама. Твоя же квартира, — бросал он, уткнувшись в телефон.
Его слова резали, как нож. Впервые Полина ощутила, что между ними выросла невидимая стена.
Татьяна Васильевна стала приходить чаще. Теперь она вела себя по-хозяйски — распоряжалась на кухне, громко комментировала обстановку, будто квартира принадлежала ей. Полина терпела, но напряжение нарастало.
— Дима, почему у вас такой старый диван? — спрашивала свекровь. — Семье нужна нормальная мебель.
— Нам этот нравится, — отвечала Полина.
— Тебе, может, и нравится. А семье?
Слово «тебе» звучало как обвинение, будто Полина здесь была чужой.
Ситуация дошла до абсурда, когда Татьяна Васильевна открыто заявила права на жильё.
— Эта квартира теперь общая, — объявила она, развалившись в кресле. — Дима тут живёт, значит, и я имею право.
Полина стиснула зубы, но промолчала, запоминая каждое слово.
Развязка наступила в пятницу вечером. Полина вернулась домой и замерла: в квартире находился незнакомец. Татьяна Васильевна представила его:
— Поленька, это Артём Викторович, риэлтор. Опытный специалист.
Мужчина в деловом костюме осматривал комнаты, проверял окна, оценивал санузел. ТаОна распахнула дверь, указала на чемодан с его вещами и твёрдо произнесла: «Собирайся, твой риэлтор уже ждёт у подъезда».
