Возвращение домой
В тесной хрущёвке на окраине Нижнего Новгорода, где сквозь щели в рамах свистел холодный ветер, раздался резкий скрип. «Опять этот зверь! Сейчас дверь сломает!» — пробормотал Игорь, отрываясь от утренних хлопот с пелёнками. Босиком он подошёл к кроватке, где маленький Денис смешно гулил, пуская пузыри. Убедившись, что сын в порядке, Игорь направился к кухне, за дверью которой бушевал кот Васёк.
Вырвавшись на волю, Васёк фыркнул и метнулся к кроватке. Марина, жена Игоря, дёрнулась, но муж остановил её: «Подожди, давай посмотрим. Не дрожи ты так!» Вопреки её страхам, кот не делал ничего плохого — лишь уставился на ребёнка, словно пытаясь понять, кто вторгся в его владения. Потом осторожно тронул лапой, не выпуская когтей. Игорь это заметил, но Марина снова заволновалась: «Игорь, его надо убрать! Он опасен для Дениса!»
«Марь, о чём ты? Васёк нам как родной был, хоть и вредный. Сами же его баловали!» — возразил Игорь, но слова не помогли. Марина, одержимая материнским страхом, видела в коте угрозу. «Смотри, как глаза сверкает! Хочет к ребёнку подобраться! Убери его, хоть к соседям, хоть в приют!» — твердила она, дрожа. Через час Игорь, хмурый, как ноябрьское небо, поймал Васька у миски, сунул в переноску и, хлопнув дверью, ушёл. Марина, прижимая Дениса, смотрела в окно, как машина с мужем и котом исчезла за поворотом, разбрасывая серый снег.
Игорь вернулся лишь к полуночи. Весь день он провёл у друзей за городом, убеждая Васька, что там ему будет лучше: мыши, простор, никаких собак. Но кот, навострив уши, всем видом показывал, что не верит ни слову. Дважды он смотрел Игорю в глаза так, что у того сердце сжималось, и жалобно мяукал: «Мяу-у-у?» — словно спрашивая: «А я? Я вам чужой?» Когда Игорь уезжал, Васёк даже не проводил его — только его зелёные глаза, казалось, кричали: «Ты меня предал».
На следующий вечер раздался звонок от друга Сергея, у которого остался кот: «Игорь, Васёк сбежал. Прорыл дыру в заборе. Следы ведут к трассе, в сторону города». Двадцать километров, две оживлённые дороги, посёлки с бродячими псами. У домашнего кота, никогда не бывавшего на улице, шансов не было. Игорь лишь выругался. Он понимал, что Марина, в своём материнском угаре, не виновата. В их малогабаритке выделить коту угол было негде, да и Васёк, с его кошачьей гордостью, не вынес бы изоляции. Но чувство вины грызло душу.
Жизнь шла своим чередом. Весна сменилась летом, Денис начал ползать и лепетать. И вот в один жаркий июльский день входная дверь затряслась от странных ударов, будто кто-то колотил мокрым полотенцем. «Игорь, посмотри, кто там!» — крикнула Марина из комнаты. Игорь, копошившийся на балконе, приоткрыл дверь — и обомлел. В щель протиснулось исхудавшее, грязное существо с клочковатой шерстью. Оно, шаркая лапами, рвануло к манежу Дениса.
Марина вскрикнула, узнав Васька. Кот, больше похожий на скелет, встал на задние лапы, упёрся передними в бортик манежа и заурчал, как старый холодильник. «Васёк…» — голос Марины дрогнул, слёзы покатились по щекам. «Ах ты, бродяга!» — Игорь подхватил кота, ощупал. Жив, хоть и грязный, как уголь. Без слов они бросились в ванную. Васька срочно надо было спасать от блох и грязи.
День, хотя и выходной, превратился в суматоху. Кота мыли, сушили, кормили. Игорь сбегал в магазин за кормом — Васёк, всегда бывший привередой, сожрал кусок чёрного хлеба, как будто голодал неделями. Купил самый дорогой «Whiskas», а Марина слала сообщения: «Васёк играет с Денисом! Он мурлычет, Игорь, громче, чем когда-либо! Помнит лоток!» Игорь шёл домой, и сердце пело — семья снова была в сборе: двое взрослых, их маленький «котёнок» Денис и его усатый защитник Васёк, который рядом с ребёнком словно забывал о когтях.
Васёк стал самым верным стражем Дениса. Даже на бабушек и дедушек рычал, когда те приходили в гости. Родственники, раньше морщившиеся при виде кота, теперь задумывались о том, чтобы завести своего. А Марина снова улыбалась. Чувство вины за изгнание Васька ушло. Она поняла: без кота и дом пуст.
