**Дневник. Запись от 12 октября.**
До сих пор не могу прийти в себя. Уже неделя, как я выставил сына и его жену за порог и поменял замок. И знаете что? Ни капли не жалею. Они сами довели до этого. Момент настал — я понял: хватит.
В тот день вернулся с работы, как всегда, вымотанный. Открываю дверь — а там мой Дмитрий и его Ольга сидят на кухне, колбасу режут, чай пьют, будто так и надо.
— Привет, пап! Заглянули на пару дней, — бодро выдал Димка, словно не врывался ко мне без предупреждения.
Сначала даже обрадовался. Редко сын навещает. Но быстро дошло: «заглянули» — это значит «въехали насовсем». Оказалось, их выселили за долги по аренде. Ну кто бы сомневался! Сколько я твердил: берите квартиру подешевле, живите по карману. Но нет же — им обязательно в центре Питера, с евроремонтом…
— Почему не предупредил? — спросил, ещё не осознавая масштаба.
— Да мы ненадолго, пап. Неделю, максимум две — и съедем.
Ну что ж, подумал, неделя не век. Взял и пустил. Вот если бы знал, чем это обернётся, ни за что бы не согласился.
Прошла неделя, другая… Никто и не думал съезжать. Наоборот — обжились, как хозяева. Дмитрий о поиске жилья забыл, а Ольга и вовсе вела себя так, будто я ей пожизненный иждивенец.
Работы у неё не было. Целыми днями то у подружек в гостях, то перед теликом валяется. Возвращаюсь вечером — бардак, ужина нет, посуда в раковине горой, полы не мыты. И всё за мой счёт: ни за еду, ни за коммуналку — ни копейки!
Попробовал аккуратно намекнуть: «Оля, может, подработку найдешь? И деньги будут, и время с пользой». Она скривила губы и фыркнула:
— Мы сами решаем, как жить! Не ваше дело!
Я онемел. Развернулся, ушёл в комнату. Но осадок остался. Он копился, капля за каплей, вытесняя терпение, которое я ещё выжимал из себя — потому что отец.
А потом чаша переполнилась.
В прошлую пятницу приполз домой еле живой. А они? Как будто не на моей шее сидят. Телевизор орет, хохочут, на диване развалились, семечки щёлкают, сериал смотрят. А мне в пять утра на смену! Не выдержал.
Зайдя в гостиную, рявкнул:
— Может, потише? Людям отдыхать надо!
Димка не отрываясь от экрана буркнул:
— Пап, не придирайся. Скоро закончим.
А Ольга, уткнувшись в телефон, добавила:
— Василий Петрович, не будьте занудой. Идите спать.
Тут меня и прорвало.
— Выключайте телевизор! Сию секунду!
Они переглянулись. Ольга закатила глаза. Сын пожал плечами. И тогда я сказал:
— Всё. Завтра чтобы вас здесь не было. Надоели.
Начали возмущаться: «Мы же не мешаем, ты что, папа, с ума сошёл?» Но меня уже не остановить. Вытащил из шкафа чемоданы и начал сгребать их вещи. Димка попытался урезонить меня, но я твёрдо сказал:
— Либо уходите сейчас, либо звоню в полицию. Я вам ничего не должен. Понятно?
Через полчаса они стояли в подъезде с чемоданами. Я захлопнул дверь, выкинул их ключи в мусорку и впервые за полгода вздохнул свободно.
Куда они подались — не знаю. У Ольги родители в Новгороде — может, к ним. Да и Димка не ребёнок — разберётся.
А я? Не жалею ни на секунду. Вернул себе квартиру. Тишину. Сон. И главное — уважение.
Да, я отец. Но я не благотворительная организация и не прислуга. Я — мужчина, который заслужил покой в своём же доме.
**Вывод:** Родная кровь — не повод терпеть беспардонность. Иногда дверной замок — лучший психолог.
