Семейная тайна, о которой лучше бы не знать
Илья возвращался домой раньше времени. Пары в институте в пятницу отменили, и он решил порадовать родителей — приехать на сутки раньше. Они ждали его только в субботу. Он улыбался, представляя, как мама откроет дверь, ахнет от неожиданности и тут же поведёт его на кухню угощать блинами.
Подойдя к двери, он постучал — никто не ответил. Странно: обычно в это время мама уже дома. Достал ключи, но дверь внезапно распахнулась. На пороге стояла мать, смущённая, торопливо подтягивающая халат.
— Илья?! Ты почему сегодня?.. — голос её дрогнул.
— Хотел сюрприз сделать, — шагнул он в квартиру и замер.
Из кухни вышел незнакомец. Лет сорока пяти, с растрёпанными волосами, в расстёгнутой рубашке и без единого инструмента. Это не был сосед, не друг семьи, не родственник. Это был чужой человек.
— Это… Артём Николаевич, — быстро заговорила мама. — Он кран чинить пришёл. Протёк сегодня утром…
— Артём Николаевич, а инструменты в гараже забыли? — холодно спросил Илья.
Мужчина, покраснев, пробормотал, что ему пора, и поспешно ретировался.
Когда дверь закрылась, Илья повернулся к матери.
— Что это было?
Мама молчала, опустив глаза. В груди у него закипала ярость, а в голове мелькали мысли, одна страшнее другой.
— Мама, ты изменяешь папе?..
— Всё не так, как кажется… — начала она, но он уже кричал.
— Да всё предельно ясно! Ты предала отца!
— Не забывайся! — резко оборвала она.
— А ты ему то же скажешь, когда я ему всё расскажу?
Она опустилась на табурет, будто под грузом его слов.
— Не надо… Илья, прошу… Не разрушай семью…
— Это я разрушаю?! Ты сама всё уничтожила! Папа тебя боготворит, а ты…
— А где он сейчас, твой папа? Вечно на работе! Я как в тюрьме, одна, в этих четырёх стенах…
— Могла бы работать, в фитнес ходить, на курсы записаться. Ты сама выбрала сидеть дома. Не вали на отца.
— Ты ничего не понимаешь… Я давно не чувствую себя любимой. Мы стали чужими…
— Тогда разводись! Или боишься остаться без денег?
— Как ты смеешь! — вскочила она. — Я работала не меньше него! Тебя растила, на секции возила, дом в порядке держала! И я люблю его… Это была слабость, ошибка…
Илья, не в силах слушать, схватил куртку.
— Куда ты? — кинулась за ним мать.
— Подышать. Не хочу сейчас здесь быть.
— Только, умоляю… Не говори отцу. Это в последний раз. Клянусь…
Он молча вышел. Часами бродил по улицам, заходил в кафе, размышлял, мучился. Сначала был уверен — расскажет отцу. Но потом засомневался.
Вечером вернулся и застал мать на кухне.
— Я пока промолчу. Но если ещё раз увижу того Артёма — расскажу всё.
— Поняла. Спасибо…
Выходные прошли в тягостном молчании. Отец ничего не подозревал, а Илья не мог смотреть на мать. Стал реже приезжать. Чувства к ней изменились.
Через две недели Илья забыл у родителей спортивную форму. Вернулся за ней — и у подъезда увидел его. Артёма. Последняя надежда рухнула.
— Он был здесь, — бросил он матери.
— Мы просто разговаривали…
— Значит, ты не сдержала слово.
На следующий день Илья приехал к отцу в офис.
— Пап, нам нужно поговорить. Это сложно, но я больше не могу молчать… Мама тебе изменяет.
Олег Викторович побледнел.
— Ты уверен?..
— Видел лично. Дважды. Прости, что не сказал сразу.
Отец долго молча смотрел в окно. А вечером собрал вещи и ушёл. Мать рыдала, умоляла простить. Но он не обернулся.
Он снял квартиру, начал пить. Мать же замкнулась в себе, перестала выходить, день за днём угасала.
Илья знал — поступил правильно. Правду нельзя скрывать. Но почему же тогда чувство вины не отпускает? Может, лучше бы они жили в неведении? Если ложь — единственное, что сохраняет покой, стоит ли её разрушать?
Эти вопросы мучили его ещё очень долго…
