Она говорила, что не сможет стать матерью. Но судьба распорядилась иначе.
Лена нарезала овощи для ужина, когда в дверь резко постучали. На пороге стояла женщина с холодным взглядом и натянутой улыбкой. Это была Таня — бывшая жена Сережи. Не дожидаясь приглашения, она переступила порог и заявила без предисловий:
— Нам надо поговорить. Без посторонних.
Сережа нахмурился:
— У меня нет тайн от жены.
Лена, чувствуя себя неловко, неуверенно предложила:
— Я могу выйти…
— Не надо, — твёрдо ответил муж.
Таня закатила глаза, но сдалась:
— Ладно. Пусть слушает. Это её тоже касается.
Лена присела на краешек стула. Тревога сменялась любопытством. Она даже представить не могла, что сейчас услышит.
Таня говорила чётко, будто зачитывала приговор:
— Детям уже девять. Половину жизни я их тащила. Теперь твоя очередь. С завтрашнего дня они живут у вас.
— Чего?! — Сережа вскочил. — Ты совсем спятила? Ты подумала, как это отразится на них?
— Подумала, — равнодушно бросила Таня. — А потом вспомнила, что я тоже человек. Надоело. Школа, кружки, уроки — теперь твоя головная боль. А я буду мамой выходного дня.
— Это же дети, а не багаж! — тихо проговорила Лена.
Таня вспыхнула:
— Меня никто не жалел! Я сказала, как будет. Не согласен — пойду в суд, заберу алименты и лишу тебя прав. Понял?
Она ушла, оставив в квартире гробовую тишину.
— Что будем делать? — Сережа взглянул на Лену.
Та медленно кивнула:
— Забирай. Но только через суд. Иначе через месяц она снова передумает. А детям нельзя так. Они не игрушки.
Сережа только тяжело вздохнул:
— А ты? Ты готова?
— Я с ними уже подружилась. Ты же знаешь, своих детей у меня не будет… Может, это и есть мой шанс…
О бесплодии Лена узнала в двадцать. Подруга уговорила пройти обследование — в частной клинике была скидка. Тогда казалось, это просто формальность.
Но вердикт врача прозвучал как приговор: «Если только чудо…»
Лена не сдавалась. Объехала ещё три клиники. Ответ был тот же. ЭКО тоже не вариант — слишком сложный случай.
Она прошла через всё — слёзы, злость, отчаяние, смирение. Думала об усыновлении, но боялась, что не полюбит чужого ребёнка.
Каждому мужчине, с кем сближалась, честно говорила о своём диагнозе. Кто-то сначала принимал, потом сбегал. Так к тридцати она осталась одна. Но не горевала — работала, путешествовала, жила в своё удовольствие.
А потом появился он — Сережа. На пять лет старше, с двойняшками от первого брака. Он знал о её диагнозе, но не испугался — у него уже были дети.
Он был заботлив, нежен. Влюбился по-настоящему. Она — тоже. Они поженились. Жили тихо. С его детьми Лена быстро нашла общий язык — славные, весёлые, воспитанные. Её приняли.
И вот — этот визит Тани. Всё перевернулось. Дети переехали.
Сначала было нелегко. Лена перекроила быт, сделала из кабинета детскую. Проверяла уроки, возила на кружки, переживала, будто за родных.
Аня особенно к ней привязалась. Делилась секретами, называла мамой. Саша держался строже, но уважал. И тогда Лена поняла: чудо всё-таки случилось.
А через год Таня вдруг решила всё вернуть.
— Хватит, отдохнула. Отдавайте детей, — заявила она.
Лена ответила без дрожи в голосе:
— Нет. Их место жительства утверждено судом. Они только привыкли. Думай о них, а не о себе.
Таня злилась, давила на жалость. Но дети сами сказали:
— Мы остаёмся здесь. С папой и Леной.
И вопрос был закрыт.
Через год, когда жизнь вошла в колею, Сережа однажды обнял её и прошептал:
— Ты стала для них настоящей мамой. Спасибо тебе.
Лена сжала его руку:
— Врач говорил, что я стану матерью, только если произойдёт чудо. Оно произошло. Я люблю их, как родных. И ни за что не отпущу…
