Варвара стояла на кухне, поджаривая котлеты, когда в прихожей раздался топот — вернулись её дочки, навестившие бабушку. Девочки скинули куртки и дружно заявили:
— Больше не поедем к бабушке! Она нас не любит.
Варя остолбенела. Вышла в коридор, посмотрела на Лизу и Соню.
— Это с чего вдруг?
— Всё вкусное она отдавала Витьке и Даше. А нам — крошки. Им можно было орать и носиться, а нам — нет. А когда они уезжали, бабка напихала им полные карманы конфет, дала шоколадки, расцеловала и до автобуса проводила. А нас — просто вытолкала за порог…
Варя молча слушала. В горле застрял комок. Её свекровь, Нина Петровна, давно давала понять, кого считает настоящими внуками. Витя и Даша — дети её родной дочери Оли. А двойняшки, Лиза и Соня — Варенькины, «чужие».
Когда Варя только вышла замуж за Сергея, отношения со свекровью были терпимыми. Не подружки, но и не кошки с собаками. Всё поменялось, когда у Оли родились дети. Нина Петровна словно переродилась — внуки стали смыслом её жизни. Но только «свои».
А когда у Сергея и Вари родились двойняшки, свекровь буркнула:
— Две сразу? Ну вы даёте. Мне с двумя не справиться.
Сын тогда ответил, что помощи не просит. Но после этих слов между ними будто стена выросла. С тех пор Варина мама стала спасительницей — и с малышками помогала, и ни разу не попеняла. А Нина Петровна только и делала, что нахваливала Олькиных детей.
Шли годы, а отношение не менялось. Детям Сергея — подарки по большим праздникам, детям Оли — всё и всегда. Даже соседкам без стеснения заявляла:
— Настоящие внуки — от родной дочери. А эти… ну вы поняли. Записаны на сына — и ладно.
Когда эти слова дошли до Вари и Сергея, муж впервые по-настоящему разругался с матерью. Но ненадолго — бабка всё равно продолжала выделять «любимчиков». И дети это чувствовали.
А в тот день девочки рассказали, что бабушка выгнала их из дома, потому что у неё «голова разболелась». При этом отправила через пустырь к дальней остановке — пешком, одних. Им было по шесть.
— Вы шли одни?! — Сергей даже подскочил.
— Ну да… — кивнула Соня. — Там большие собаки бегали…
Сергей тут же позвонил матери:
— Мам, ты хоть понимаешь, что отправила их через пустырь? Одних?
— Не драматизируй, — сухо ответила та. — Пора уже самостоятельными быть.
— Им шесть лет! Ты бы Олькиных отпустила так?
— Ага, вот оно что! Теперь я виновата? Это твоя Варя тебе мозги пудрит?
Разговор оборвался. Сергей смотрел на жену растерянно. Та стиснула зубы.
— Всё, — сказала Варя. — Больше они туда не ступают. У них есть бабушка, которая их любит — моя мама. А этой никто не мешает наслаждаться «своими».
Прошло несколько лет. Девочки подросли. И только когда Нина Петровна слегла и не смогла сама справляться с хозяйством, она вдруг вспомнила про Лизу и Соню.
Позвонила сначала Вите — тот засмеялся: «Я не девчонка, чтобы полы драить». Даша тоже отказалась — «экзамены, не до тебя». Тогда свекровь набрала Сергея:
— Пусть твои приедут, помогут.
— Ты их лет пять как забыла. Теперь вспомнила? Пусть помогают те, кого ты любишь, — сказал он и бросил трубку.
Потом был звонок Варе:
— Ты обязана приехать, я болею!
— Я никому ничего не должна. У тебя есть дочь — вот к ней и обращайся. Мы в отъезде. А дети у бабушки, которая их не делит на сорта.
Нина Петровна уставилась на телефон. Неужели всё? Неужели никто не приедет?
Но разве она виновата?
Она просто всегда знала — кто свой, а кто чужой.
