Ольга стояла на кухне, жарила котлеты, когда в прихожей раздался топот — домой вернулись её дочки, погостившие у бабушки. Девочки сбросили куртки и хором заявили:
— Мы больше не поедем к бабушке! Она нас не любит.
Оля замерла. Вышла в коридор, посмотрела на Дашу и Машу.
— С чего вы взяли?
— Она всё вкусное отдавала Денису и Алёнке. А нам — ничего. Им можно было шуметь, а нам — нет. Когда они уезжали, бабушка сунула им шоколадки, напихала конфет в карманы, поцеловала и даже проводила до автобуса. А нас просто выставила за дверь…
Ольга молча слушала. В горле стоял комок. Её свекровь, Татьяна Ивановна, давно давала понять, кого считает настоящими внуками. Денис и Алёнка — дети её родной дочери Светы. А двойняшки, Маша и Даша — дочки Ольги, «чужой».
Когда Оля вышла замуж за Ваню, отношения со свекровью были терпимыми. Не подруги, но и не враждебные. Всё изменилось после рождения детей у Светы. Татьяна Ивановна словно обрела смысл жизни — но только в этих внуках, «по крови».
Когда же у Вани и Оли родились двойняшки, свекровь лишь хмыкнула:
— Сразу две? Ну вы даёте. Мне с двумя не справиться.
Сын тогда сказал, что помощи не просит. Но после этих слов между ними будто выросла стена. С тех пор мама Оли стала спасением — и с малышками помогала, и не ворчала. А Татьяна Ивановна только и делала, что хвалила детей Светы.
Годы шли, но ничего не менялось. Детям Вани — подарки раз в году, детям Светы — всё и всегда. Даже соседкам без стыда говорила:
— Настоящие внуки — от дочери. А эти… неизвестно чьи. Записаны на сына — и ладно.
Когда эти слова дошли до Вани и Оли, мужчина впервые крепко поругался с матерью. Ненадолго — бабушка всё равно продолжала выделять «любимых». И дети это чувствовали.
А в тот день девочки рассказали, что бабушка выгнала их, потому что у неё «голова болит». Отправила через пустырь к дальней остановке — пешком, одних. Им было по шесть.
— Вы шли сами?! — Ваня остолбенел.
— Ну да… — кивнула Маша. — Там собаки… мы боялись…
Ваня тут же позвонил матери:
— Мама, ты знала, что отправила их через пустырь? Одних?
— Не драматизируй, — холодно ответила та. — Пора им самостоятельными быть.
— Им шесть лет! Ты бы детей Светы так отпустила?
— Вот как! Теперь ты меня обвиняешь? Это твоя Оля тебе мозги пудрит?
Разговор оборвался. Ваня смотрел на жену, растерянный. Та стиснула губы.
— Всё, — сказала Оля. — Больше они туда не поедут. У них есть бабушка, которая их любит — моя мама. А этой никто не мешает нянчиться с «любимыми».
Прошло несколько лет. Девочки подросли. И только когда Татьяна Ивановна слегла и не смогла справляться с домом, вдруг вспомнила про Дашу и Машу.
Сначала позвонила Денису — тот отмахнулся: не девчонка, чтобы полы драить. Алёнка тоже отказалась — «задания делать». Тогда свекровь набрала Ваню:
— Пусть твои приедут, помогут.
— Ты их лет пять не вспоминала. А теперь вдруг? Пусть помогают те, кого ты любишь, — сказал он и бросил трубку.
Потом был звонок Оле:
— Ты обязана приехать, я больна!
— Я никому ничего не должна. У тебя есть дочь — проси у неё. Мы в отъезде. А дети у бабушки, которая их не делит.
Татьяна Ивановна уставилась на телефон. Неужели всё? Неужели никто не приедет?
Но разве она виновата?
Она просто всегда знала — кто свой, а кто чужой.
