Вера мечтала о ребёнке пять долгих лет. Пять лет брака, бесчисленные походы по врачам, горы лекарств, слёзы в подушку — а результата ноль. Она из последних сил держалась. Муж Сергей всё больше злился, а свекровь… та и вовсе не скрывала, кого считала виноватой.
— Это ты во всём виновата! — кричала Галина Петровна. — Где ты шаталась до свадьбы? Вот теперь и расплачиваешься!
— Но я лечусь… Обошла всех специалистов, — еле слóва выдавливала Вера. — Только Сергей даже анализы сдавать отказывается…
— Потому что у него всё в порядке! — фыркала свекровь. — Это ты не годная! Не смей на моего сына грязь лить!
Вера не сдавалась. Диеты, процедуры, рассказанные наизусть дни цикла. Но Сергей отдалялся всё больше. Окрики, хлопанье дверьми, холодные ночи. От тепла не осталось и следа.
— Меня это достало, — бросил он однажды. — На работе аврал, а ты со своими придумками…
— Но мы же семья… Вместе должны справляться… — пыталась достучаться Вера.
— Какая семья? Нас только ипотека связывает! — отрезал он.
Она так и осталась на кухне — с грязной посудой, с щами на плите, с пирогами из духовки. Готовила, как всегда, с любовью. Ждала. А он, едва переступив порог, бросил взгляд на раковину:
— И как ты умудряешься вечно по уши в грязи сидеть? — рявкнул без приветствия.
— Я ужин…
— Неважно. Садись. Будем говорить.
Сердце Веры застучало так, что в ушах звенело.
— Всё кончено. Мама права — незачем мучиться.
— Я не понимаю…
— Всё просто. У меня другая. Любим друг друга. Подаю на развод.
— А наши мечты? Дети? Дом?..
— Дети мне нужны. Но не от тебя.
И ушёл.
Развод выдернул душу с корнем. Квартиру делили пополам, хотя свекровь орала, что Вера и копейки не заслужила. Галина Петровна лично требовала всё отдать её «золотому» сыну. Никто не спросил, как Вера. А она просто растворялась — день за днём.
Мать, Людмила, не давала ей сломаться окончательно.
— Тебе всего тридцать! Жизнь только начинается! Сергей — не последний мужик на свете!
— Я больше не хочу… — рыдала Вера. — Он ушёл, потому что я пустоцвет. Значит, я никому не нужна…
— Заткнись. Буду тебя за руку по врачам таскать, но в землю себя закапывать не позволю!
И таскала. По клиникам, по анализам. Вера сдалась. Ради маминого спокойствия. Хотя сама уже не верила.
Жизнь шла. Работа, редкие встречи с подругами, бесконечные очереди в больницах. Вера привыкла к одиночеству. Смирилась. Решила — никаких отношений. Кому она с её прошлым нужна?
Пока не встретила Дмитрия.
Он не сыпал обещаниями. Не лез в душу. Просто пришёл и остался.
— Мне плевать, что было до меня. Я тебя люблю. Если детей не будет — заведём хоть хомяка. Или ничего. Главное — ты.
Через полгода они расписались. Взяли ипотеку. Подобрали на улице рыжего кота. Вера впервые за долгие годы жила без страха.
Прошло пять лет. У них уже двое — Даша и Стёпка. Шумные, весёлые, любимые. Природа всё же услышала Веру. Получилось. Не сразу — но вовремя.
А потом она случайно встретила Галину Петровну.
— О, как ты раскрасавилась! Богатого нашла, да? — язвительно бросила бывшая свекровь.
— Вы тоже прекрасно выглядите, — нейтрально ответила Вера.
— А у меня с Серёжей беда, — неожиданно призналась та.
— Да? — вежливо подняла бровь Вера. — Невестка не угодила?
— Третья по счёту, и, видать, не последняя… Ты, кстати, была самой нормальной. Жаль…
— Бывает, — кивнула Вера, поворачиваясь уйти.
— Только не говори, что у тебя теперь трое детей да ещё и пёс с котом!
— Пса нет, — улыбнулась Вера. — Кот есть. С улицы.
— Дети-то есть? — не выдержала Галина Петровна.
Вера остановилась.
— Мы не настолько близки, чтобы обсуждать мою жизнь. Всего хорошего.
— Просто… у Серёжи так и не вышло. Может, вы бы снова попробовали? — крикнула вдогонку свекровь.
Вера не обернулась.
— Нет, спасибо. У меня всё хорошо.
И это была правда.
Она не стала рассказывать, что у неё теперь не просто семья — а настоящее счастье. Муж, который не тычет ей прошлым в лицо. Дети, о которых она когда-то боялась даже мечтать. Две бабушки, наперебой нянчащие внуков. И жизнь, где больше нет места боли.
Вера не злорадствовала, не хвасталась, не мстила. Просто пошла дальше — в садик, куда они записывали Дашу, пока бабушка гуляла со Стёпкой.
И подумала: «Спасибо, Галина Петровна. Если бы вы тогда не выставили меня за дверь — я бы так и не узнала, каково это — быть любимой по-настоящему».
