**Дневник. 12 октября.**
Сегодня утром позвонила мама. Голос её был слабым, прерывистым:
— Катюша… мне плохо, на улице кружится голова…
— Мама, ты где? Сейчас вырвусь! Папу звонила?
— Он с друзьями уехал в лес, связь не ловит. Я близко от твоего дома, но идти не могу.
Через пятнадцать минут я уже вела её под руку к подъезду. Сердце сжалось — у мамы последние месяцы скачет давление, и каждый её звонок теперь как сигнал тревоги. Вставила ключ в замок, открыла дверь и… остановилась.
Из спальни доносились странные, слишком откровенные звуки. Я рванула туда, распахнула дверь — и увидела своего мужа Игоря, этого «гениального скульптора», как он себя величал, выскакивающего из-под одеяла, а за ним торопливо собирала вещи какая-то девчонка.
— Ты?! — голос дрожал. — Как ты мог? Говорил, всю ночь в мастерской пропадаешь! А маму мою называл параноичкой!
— Ну что ты сразу? — заныл Игорь, прикрываясь простынёй. — Такое бывает. Мы же творческие натуры. Импульс, порыв…
— Порыв?! — я закричала. — Собирай вещи и вали к своей мамаше! Или в свою дырявую мастерскую — там и ваяй свои «шедевры»!
Между мамой и зятем давно шла холодная война. Лидия Петровна считала его пустым позёром, прилипалой к модному искусству. Ярко-рыжие волосы, бородка «козликом», блестящие штаны и вечные разговоры о «свободе самовыражения» — всё это её бесило.
— Когда ты, Игорек, нормальную работу найдёшь? — ворчала она. — Не кусок глины же кормит семью. Твои поделки раз в год кто-то берёт. И что дальше?
— Лидия Петровна, — тянул он, — вы просто не в теме. Кате с таким, как я, повезло. Я — исключительный. А вы… просто скучная.
Он умудрился оскорбить её ещё при первой встрече. Она испекла пирог с вишней, приготовила жаркое — а он брезгливо сморщился:
— Я такое не ем. Мясо убивает энергию. Да и квадратный стол давит на ауру.
Но через неделю Лидия Петровна увидела его у шашлычной, уплетающего двойную порцию. Тогда впервые и закралась мысль: что ещё он врёт?
Я отмахивалась:
— Мам, может, не он?..
— Кого ещё перепутаю с этим попугаем в кислотной ветровке?
Дальше — вечеринки в квартире, доставшейся мне от бабушки, визиты «моделей» в минимум одежды, жалобы соседей. Однажды мама приехала без предупреждения и застала настоящий вернисаж: девушки с кальяном, парни с бутылками, а Игорь в центре с бокалом вина.
— Что это?! — взорвалась она. — Немедленно всех вон!
— Мы открываем арт-сезон! — парировал Игорь. — Тысячи мечтают здесь побывать!
— Пусть мечтают! — рявкнула мать. — А ты — бери тряпку и отмывай всё до сверкания!
Казалось, он решил перетерпеть. Даже пригласил её на выставку. Но в полутьме она услышала:
— Когда увидимся? — шептала девушка.
— Как только Катя на работу уйдёт — напишу.
— Фото отправила… Скучаю. Бросай её!
— Посмотрим… — лениво бросил Игорь.
Лидия Петровна вышла из тени. Он даже не испугался:
— Пожалуешься дочке? Бесполезно. Для неё ты — вечно недовольная. А я — любимый. Так что помалкивай, старушка.
Но она не смолчала. Хотя я тогда не поверила, сказав: «Не лезь в мою семью», мама начала действовать. Подруга из соседнего подъезда согласилась следить. И вот звонок:
— Девушку к себе привёл. С вещами. Свет погас — значит, остаётся.
В ту ночь я былаОна обняла маму крепче, понимая, что та спасла её от жизни с человеком, для которого даже любовь была лишь временным «творческим экспериментом».
