Поздней ночью раздался телефонный звонок. Я подняла трубку и услышала голос дочери.
Мама, это я, Светлана. У меня проблема! Муж меня выгнал. Завтра утром приеду к папе и останусь дома.
Слушай, Света, у тебя больше нет ни родителей, ни дома.
Что? перебила меня дочь. Что ты сказала? Как это нет дома? Я ваша единственная дочь! У меня есть право на эту квартиру! истерично кричала Светлана в трубку.
Именно так, спокойно ответила я. Квартира не твоя. Мы подарили её Алине, теперь она здесь хозяйка, а с тобой мы больше не хотим иметь дела. Ты нам не дочь. Не звони больше! Ты всё потеряла!
Этим я резко оборвала разговор. После того, что совершила Светлана, я имела полное право сказать ей это.
Глядя в окно, я вдруг вспомнила, как наша история тоже началась с телефонного звонка.
Тот злополучный звонок раздался рано утром. Я вскочила с кровати и бросилась к телефону.
Алло!
На другом конце провода раздались сдавленные рыдания.
Да, здравствуйте? Кто это?
Марина, это я, Наташа.
Наташенька, зачем ты меня пугаешь? Ты хоть посмотрела, который час?
Посмотрела. Марина, сегодня меня везут в больницу на операцию, и я боюсь за дочь. Умоляю тебя и Сергея не бросайте Алину, она ещё совсем маленькая. Не отдавайте её в детдом.
Моя сестра Наташа всегда была человеком странным, с буйной фантазией и необычными поступками. Но в тот день она перешла все границы.
Я нервно крутила телефонный шнур, понимая, что произошло что-то серьёзное, чего я пока не осознавала. Мне было страшно.
Наташа, почему ты раньше мне не сказала? Почему только сейчас? Что с тобой? Куда тебя везут?
Наташа болела уже несколько лет, но не придавала этому значения. В последний месяц боли усилились, она сильно похудела и выглядела измождённой. Диагноз был неутешительным.
Требовалась срочная операция. Она не решалась рассказать об этом сестре.
Я и так постоянно помогала ей, давала деньги и была для неё как мать. А теперь она снова взвалила на меня свои проблемы и маленькую дочь.
Марина, результат операции не гарантируют. Пожалуйста, не оставляйте Алину.
Через час мы уже были в больнице. Операция ещё не началась, но Наташу мы не увидели. В коридоре, сжавшись в комочек, сидела маленькая Алина. Я подошла и обняла её.
Маме будет больно? спросила девочка со слезами на глазах.
Нет, мама ничего не почувствует, она будет спать.
Четыре часа спустя врач вышел сообщить, что моя младшая сестра скончалась.
Мы забрали Алину и поехали домой. Светлана появилась только на похоронах, спустя неделю. Пришла в чёрных очках, не сказав никому ни слова. Я видела, как она стояла в стороне, сжав губы, будто бы её что-то здесь не касалось. Тогда я ещё не знала, что именно она убедила Наташу не рассказывать нам о болезни, сказала, что мы всё равно откажемся от ребёнка, что нам будет тяжело. Что она, Светлана, единственная, кто поможет ей «разобраться». Но не помогла. Только отстранила сестру от нас в последние дни. А потом исчезла сама, когда Наташа попала в больницу.
Прошло двадцать лет. Алина выросла в нашем доме добрая, тихая, как сама Наташа. Мы никогда не скрывали от неё правды. А Светлана так и не пыталась вернуться пока не осталась на улице.
Я встала от окна, прошла на кухню, поставила чайник. За стеной Алина тихо напевала колыбельную своей дочери моей внучке. Той, которую Светлана даже не знает.
Телефон молчал. И это было правильно.
