Три субботы подряд жена уходила «на работу». То, что я увидел, перевернуло всё.
Опять задержишься? Иван старается говорить спокойно, но голос предательски дрожит.
Аня замирает с сумкой в руке. Разворачивается медленно, будто тянет время.
Да, проект горит. Начальник в бешенстве, все как угорелые.
В субботу? Уже третью неделю подряд?
Ваня, ну что ты как ребёнок? Работа есть работа.
Она целует его в щёку быстро, формально, словно соседку в лифте. Пахнет не её духами. Чем-то детским, ванильным. Иван морщится.
Ань, может, поговорим?
Вечером. Всё вечером, ладно?
Дверь захлопывается. Иван стоит в прихожей, сжимая кулаки. Третья суббота. Третья чёртова суббота, когда жена уходит с утра, а возвращается вымотанная, молчаливая, чужая.
С него хватит. Хватает ключи от машины.
Аня выходит из подъезда, озирается. Иван пригибается в салоне хорошо, что припарковался за газелью. Она садится в такси. Он заводит двигатель.
Едут долго. Ясно не в офис. В какой-то спальник на другом конце Москвы. Сердце колотится, как бешеное. Сейчас он всё увидит. Сейчас всё встанет на свои места.
Аня выходит у облупленной пятиэтажки. Иван паркуется подальше, идёт следом. Она заходит в подъезд. Он ждёт, считает этажи по окнам. Четвёртый. Крайнее справа.
Полчаса ничего. Потом Аня появляется снова. Но не одна.
С коляской.
Ивана чуть не хватает удар. Коляска? Ребёнок? У них нет детей, они только собирались, вернее, думали об этом, пока не начались эти субботы…
Ребёнок плачет. Аня качает коляску, что-то бормочет. Видно не умеет, не знает, что делать. Из подъезда выбегает девушка Иван узнаёт младшую сестру Ани, Лену. Та самая ветреная Лена, которая в свои двадцать шесть уже дважды была замужем и столько же раз развелась.
Ань, спасибо! Я быстро, часа два, не больше!
Лен, ты же обещала час!
Ну Ань, ну пожалуйста! Мне очень надо!
Лена убегает, оставив сестру с орущим младенцем. Аня беспомощно толкает коляску туда-сюда.
Иван отходит за угол, прислоняется к стене. Значит, не любовник. Значит, племянник. Но зачем таиться? Почему враньё?
Возвращается к машине, мчит домой. Надо успеть раньше Ани. Надо подумать.
Дома Иван мечется по квартире. Мог бы просто спросить: «Аня, где ты была?» Но она соврёт он уверен. Как и он сам врёт.
Потому что у него тоже есть секрет.
Катя. Ассистентка из соседнего отдела. Ничего серьёзного просто разговоры после работы, кофе, иногда кино. Она слушает его рассказы о программировании, смеётся шуткам, смотрит с восхищением. Как Аня смотрела раньше. До того, как их жизнь превратилась в «купи хлеб», «оплати счет», «опять носки под диваном».
С Катей легко. Она напоминает ему ту Аню, которую полюбил восемь лет назад. Весёлую, беззаботную, готовую слушать его рассуждения о коде и алгоритмах часами.
Ключ в замке. Иван вздрагивает, хватает пульт, включает телевизор.
Привет, Аня заглядывает в гостиную. Ты что, весь день дома проторчал?
Ага. Неохота было куда-то идти.
Она идёт на кухню. Иван слышит, как льётся вода, звякает посуда. Идёт за ней.
Аня стоит у раковины, моет чашку. Плечи опущены, под глазами синяки. На джинсах пятно похоже на детскую смесь.
Ань.
Что?
Ты устала.
Она оборачивается, смотрит удивлённо.
Да. Устала.
Может, сходим куда-нибудь? В тот итальянский, где были в прошлом году?
Ваня, я выжата как лимон. Давай просто закажем пиццу?
Он кивает. Смотрит, как она достаёт телефон, ищет номер доставки. Руки дрожат.
Ань, что происходит?
В смысле?
Ты какая-то… другая. Уже месяц.
Она замирает. Телефон соскальзывает на стол.
Просто работа, Ваня. Много работы.
В субботу?
Да! В субботу! Что ты ко мне пристал?
Голос срывается. Иван видит вот-вот заплачет. Подходит, обнимает. Она напрягается, потом обмякает, утыкается лицом в плечо.
Прости. Просто очень устала.
От неё пахнет детской присыпкой и чем-то кислым малыш срыгнул, наверное. Иван гладит её по спине, чувствует, как бьётся её сердце.
Ань, если что-то случилось, скажи. Я же не чужой.
Она отстраняется, вытирает глаза.
Всё нормально. Правда. Просто сложный период. Скоро всё наладится.
Пицца приезжает через сорок минут. Едят молча, не глядя друг на друга. Потом Аня уходит в душ, а Иван остаётся на кухне, разглядывая остывший кусок с пепперони.
Он мог бы сказать. «Аня, я видел тебя с коляской. Это Ленин ребёнок?» Но тогда пришлось бы признаться, что следил. А потом она спросит: «А ты? Где ты проводишь пятничные вечера?»
И что он ответит? Что сидит в кафе с другой? Что рассказывает ей то, что давно не рассказывает жене? Что иногда думает: а что, если бы?..
Телефон вибрирует. СМС от Кати: «Увидимся в понедельник? Хочу показать тот фильм, о котором говорила».
Иван удаляет сообщение. Нет. Хватит.
Аня выходит из ванной в халате, волосы мокрые, лицо распаренное. Садится рядом.
Ваня, давай завтра никуда не поедем. Просто побудем дома. Вдвоём.
А работа?
К чёрту работу.
Он улыбается. Когда она последний раз так говорила?
Хорошо. Побудем дома.
Она берёт его за руку. Пальцы холодные, несмотря на горячий душ.
Мы что-то потеряли, да?
Что?
Нас. Мы потеряли нас.
Иван сжимает её руку.
Найдём.
Утром просыпаются поздно. Аня печёт блины первый раз за год. Иван варит кофе, режет фрукты. Завтракают на балконе, хотя уже прохладно.
Помнишь, как мы в Питере
