**Дневник**
В нашем маленьком городке под Пермью, где слухи разносятся быстрее, чем ветер с Урала, я думала, что моя мечта о выпускном разбилась вдребезги. Но утром перед балом случилось нечто, во что я не верила.

Мне 17, я учусь в выпускном классе, в месте, где все знают, какой чай ты любишь и как звали твоего первого парня. В свободное от учёбы время я подрабатывала, копила на платье для бала пока не узнала, что мачеха украла мои деньги. И вот, когда казалось, что всё кончено, во двор въехал красный внедорожник.

У нас говорят: чихнёшь в магазине к вечеру уже вся школа знает. Продавщица в «Пятёрочке» помнит, какие конфеты ты берёшь, а школьный охранник, наверное, может назвать твой средний балл.

Я работала вечерами в аптеке, раскладывала товар, а по выходным сидела с детьми соседей. Каждая купюра, каждая мелочь, которую оставляли мне со словами «Сдачи не надо, дорогая», отправлялась в старую жестяную банку из-под кофе, спрятанную под кроватью. В ней лежала не просто мелочь там была моя мечта.

С девятого класса я представляла себе выпускной, листая «ВКонтакте» и сохраняя фото платьев. Мне не нужно было ничего вычурного лишь бы оно было простым и волшебным, чтобы я почувствовала себя частью этого мира, где мечты сбываются.

Моя мама, умершая, когда мне было 12, всегда говорила: «Хочу, чтобы в твоей жизни было немного блёсток». Мне нравилось думать, что она смотрит на меня с небес и видит меня в чём-то сияющем. С тех пор я гналась за этим блеском, словно за финишной чертой.

Отец женился снова, когда мне было 14, и в нашу жизнь вошла Лидия. Она носила дорогие духи, держала спину прямо, а её голос звучал так, будто она всегда права. С ней приехала её дочь Катя, моя ровесница. Мы не были врагами, но и подругами тоже. Просто жили рядом, как пассажиры в одном поезде, едущие в разные стороны.

Когда началась подготовка к выпускному, девочки в школе создали чаты, обсуждая платья и музыку. Даже Лидия прониклась духом праздника и повесила на холодильник список: «План подготовки к балу». Там было всё: салон, маникюр, обувь, букеты.

Имя Кати красовалось в нём розовыми блёстками. Моё? Нигде.

Но мне было всё равно я копила тихо.

К марту в банке было 25 тысяч рублей. Этого хватало на платье со скидкой, скромные туфли и, может, плойку, если повезёт.

В телефоне у меня был свой список:

*Платье до 15 тысяч.*
*Туфли с распродажи.*
*Причёска сама, по ютубу.*
*Макияж бюджетная пудра и одна палетка теней.*
*Бутоньерка для Саши, моего соседа и спутника.*

Мы с Сашей не были парой, просто договорились идти вместе. Он тот парень, который приводит своего пса в аптеку, чтобы дети могли его погладить. Безобидный, смешной и добрый. Он мне нравился.

А потом настал тот четверг. Я открыла дверь и услышала запах жареной курицы и смех Кати. Бросив сумку, я зашла на кухню.

Катя крутилась перед зеркалом в сиреневом платье с пайетками, которое переливалось, как лёд на солнце. На столе лежал пакет из бутика того самого, где подают чай, пока ты выбираешь наряд.

«Нравится?» спросила она, вертясь. «Мама сказала, каждая девочка заслуживает платье мечты».

Я натянуто улыбнулась. «Очень красиво».

Лидия повернулась ко мне с слащавой улыбкой. «А ты, милая, можешь взять моё коктейльное платье. Подрубим, украсим. Практично, правда?»

«Я копила на своё», ответила я.

Лидия моргнула, будто я сказала что-то нелепое. «Ой, дорогая, я думала, ты копишь на институт. Выпускной это всего одна ночь, а учёба на всю жизнь».

Меня будто ударило.

«Я всё равно хочу своё платье», прошептала я.

Она отмахнулась, словно от капризного ребёнка. «Потом спасибо скажешь».

Я поднялась наверх, сердце колотилось. Мне нужно было просто увидеть банку, прикоснуться к ней, убедиться, что она на месте.

Но под кроватью было пусто.

Я перерыла всю комнату ничего.

«Папа!» позвала я. «Ты не видел мою жестяную банку? Красную?»

Он вышел из гостиной, уставший, галстук расстёгнут. «Какую банку?»

«Ту, что под кроватью. Там были мои деньги».

«Кто-нибудь видел банку?» крикнула я, надеясь, что Лидия или Катя ответят.

Лидия появилась, будто ждала своего выхода. «Ах, это! Я хотела тебе сказать взяла её на время».

Я остолбенела. «Взяла?»

«На оплату света, гладко ответила она. Деньги подвели. А папина премия ещё не пришла. Мы вернём».

Отец нахмурился. «Сколько там было?»

«Двадцать пять тысяч», прошептала я.

Лидия даже глазом не моргнула. «Нам было нужно. Мы купили платье Кате. А ты слишком эмоциональна. Тебе не нужно глупое платье. Да и на выпускной ты не идёшь папа в командировке, фотографироваться не с кем».

Я сжала зубы.

Лидия склонила голову. «Ты умная девочка. Ты понимаешь, что такое жертва».

Я взглянула на Катю, всё ещё крутящуюся в платье, и заметила торчащий из сумочки Лидии чек: 38 тысяч.

«Ты потратила мои деньги на платье Кати?»

Её улыбка застыла. «Это семейные деньги. Мы делимся. Через десять лет ты скажешь мне спасибо, когда не будешь тонуть в кредитах».

Отец потер виски. «Мы всё вернём», пробормотал он.

«Когда? До бала девять дней».

«Мы поговорим», сказал он. Что означало: ничего не будет.

Я плакала в подушку той ночью. Не из-за платья. Из-за блёсток, которые, как мне казалось, потеряны навсегда.

Позже Саша написал: *«Билеты купил»*.

Я долго смотрела на экран, прежде чем ответить: *«Не пойду, наверное»*.

Когда он спросил почему, я ответила, что всё из-за денег и семьи, добавив смайлик с пожиманием плечами, чтобы не