Катенька! Ради Бога, что случилось?! Дмитрий прижал её к стене подъезда. Он прождал у больницы больше часа, кутаясь в осенний ветер.
Дима, отстань, она медленно подняла на него глаза, и в них не было ни капли тепла. Нам не по пути. Всё кончено. Не ищи меня.
Он остолбенел. Перед ним стояла чужая Катя холодная, отстранённая, словно высеченная изо льда. Она выскользнула из его рук и ушла, не оглянувшись.
А ведь всего неделю назад он собирался сделать ей предложение. Уверенный, что нашёл ту единственную. За два года они, казалось, узнали друг друга досконально. Идеальная пара: он успешный IT-специалист из Питера, она хирург в московской клинике. Друзья завидовали их гармонии, пророчили свадьбу и долгую счастливую жизнь.
И вдруг пустота.
За несколько дней до того, как Дмитрий хотел подарить ей кольцо, Катя исчезла. Пропали её соцсети, телефон молчал. Он звонил её подругам, потом отцу, но в ответ слышал лишь: «Не сейчас», «Оставь её».
Через неделю отчаяния он подкараулил её у больницы. И услышал только: «Уходи». Без объяснений. Самое страшное было не в её словах, а в этом ледяном молчании, в глазах, которые смотрели на него, как на чужого.
Так непохоже на ту Катю, которую он знал.
***
Дмитрий вырос в семье учительницы литературы и инженера-энергетика. Его детство прошло в хрущёвке, где главными ценностями были книги и споры за вечерним чаем. Мать читала ему вслух Булгакова, отец учил разбирать радиоприёмники. От родителей он унаследовал любовь к логике и тонкое понимание людей.
После университета он быстро стал востребованным разработчиком. Его принцип был прост: «Любой хаос можно описать элегантным кодом». Он верил в порядок и ясные решения. Его жизнь была чёткой: утренний бег вдоль Невы, работа в светлом офисе с видом на город, вечером скалодром или старый фильм. Коллекционировал редкие издания фантастики и разбирался в сортах чая. Его квартира в центре Петербурга дышала минимализмом: кирпичные стены, проектор вместо телевизора, стопки книг на полу.
В этом выверенном мире Катя появилась, как неожиданный вихрь. Они познакомились в больнице, где она оперировала его друга.
Катя выросла в строгости. Её отец, Сергей Николаевич, бывший военный, затем чиновник воспитывал в ней железную дисциплину. В пятнадцать она потеряла мать та умерла от рака. От неё Катя унаследовала любовь к музыке: сама играла на рояле, особенно любила Рахманинова.
Медицину она выбрала неслучайно как вызов смерти. В ординатуре её уважали за хладнокровие в критических ситуациях. Но после сложных операций она уезжала в старую дачу под Звенигородом, которую восстанавливал её отец, и часами играла Шопена, выплёскивая напряжение.
На первом свидании они не могли наговориться. Начали с выставки современного искусства, закончили в джаз-клубе, где Катя неожиданно рассказала ему всю историю советского джаза. Обнаружили, что оба любят Тарковского и спорят, кто лучше Михалков или Кончаловский.
Дмитрий водил её на лекции по физике, она в музей медицины, где его, человека с крепкими нервами, передёрнуло от старинных хирургических инструментов, а она спокойно объясняла их назначение.
По выходным он пек блины по бабушкиному рецепту, а она варила кофе, который ей привозили из Эфиопии. Они могли молча сидеть у окна, смотреть на закат над Петербургом, и это молчание было красноречивее любых слов.
Именно в такое утро Дмитрий понял, что хочет прожить с ней жизнь. Он заказал кольцо белое золото с изумрудом, в цвет её глаз. Но за день до того, как забрать его из мастерской, мир рухнул.
***
Катя не ожидала такого поворота.
После сложной операции её встретили двое в штатском.
Екатерина Сергеевна, пройдёмте. Ваш отец под следствием.
Следователь, вёдший дело, знал о её связи с успешным айтишником и давил:
Ваш молодой человек публичное лицо. Любой контакт с вами будет расценён как отмывание денег. Я уничтожу его карьеру. Понимаете?
Катя мгновенно взвесила риски. Единственный способ защитить Дмитрия исчезнуть. Резко, без объяснений. Она отключила эмоции как перед сложной операцией. Когда он поймал её у больницы, она говорила с ним, как с родственником безнадёжного больного жёстко, без надежды.
***
Дмитрию потребовалось два года, чтобы оправиться. Он путешествовал, пытался встречаться с другими, но в его квартире по-прежнему было слишком пусто.
Однажды на презентации проекта ему пришло сообщение с незнакомого номера:
«Дима, это Катя. Я знаю, что не имею права тебя беспокоить. Но если найдёшь минутку могу позвонить?»
Сердце заколотилось. Он вышел в тихий зимний сад отеля и набрал номер.
Она рассказала всё про угрозы следователя, про свой выбор, про страх за его будущее. Голос, когда-то холодный, теперь дрожал.
Я не ищу оправданий. Но я должна была тебя защитить.
Ты могла довериться мне! вырвалось у него. Мы бы справились вместе!
Я не могла рисковать тобой! она почти крикнула. Твоя жизнь была важнее нашего счастья.
Можем встретиться? спросил он.
Они сидели в том самом кафе, где бывали раньше. Между ними лежали два года боли. Но в её глазах он снова увидел ту Катю не ледяную, а живую, израненную, но сильную.
Они говорили часами о работе, книгах, музыке. Главное оставалось невысказанным. На прощанье он протянул ей маленький свёрток. В нём было редкое издание Стругацких, которое она когда-то искала для отца.
Спасибо, прошептала она, сжимая книгу.
Как отец?
Дело закрыли. Он на пенсии. Живёт в Звенигороде.
Они стояли на морозе, не решаясь уйти.
Может, как-нибудь… выпьем кофе? осторожно предложил он.
Катя лишь кивнула, не в силах говорить.
Они разошлись, но на этот раз оба обернулись. Их история не закончилась. Она сделала паузу на два долгих года. Теперь у них был шанс написать новую главу с болью прошлого, но и с надеждой.
