Мам, если Оля спросит, скажи, что я у тебя.
Зачем врать? Что-то случилось?
Да нет, просто… дела.
Лариса Петровна нахмурилась. Пальцы её непроизвольно сжали край скатерти она ещё не понимала, в чём дело, но сердце уже ёкнуло тревожно. Раньше Игорь не привык прятаться за её спиной. Разве что в школе, когда пытался прогулять контрольную. Да и то никогда не получалось.
Какие такие дела, что Оле знать нельзя? прищурилась она. Ты просишь меня лгать, но даже не объясняешь почему. Это некрасиво.
Игорь раздражённо фыркнул. Нотации он терпеть не мог.
Мам, да брось ты. Я сам разберусь. Всё.
Постой-ка, Лариса Петровна скрестила руки. У тебя что, на стороне кто-то появился?
Боже ж ты мой! закатил глаза сын. Я не ребёнок, хватит лезть в мою личную жизнь.
В груди у неё похолодело. Он не открестился, не пошутил, даже не попытался отвлечь её другой версией.
Игорек… голос её стал твёрже. Начал за здравие, кончай за упокой.
Ладно, допустим, есть у меня девушка. Ну и что? Я же сказал разберусь. Не лезь, ок?
Лариса Петровна прижала ладонь к груди. В глазах поплыли тёмные пятна.
Разбирайся тогда сам, прошипела она. Но нет же, ты втянул меня в эту историю! Ты делаешь меня соучастницей!
Какая соучастница?! У нас с Олей даже детей нет. Никто никому ничего не должен. Я просто хочу во всём разобраться, заерзал Игорь.
Как это не должен? А клятвы перед ЗАГСом? глаза её округлились. В её молодости такие вещи значили куда больше.
Ой, ну тебе бы ещё венчание припомнить. Все так делают, это просто традиция. Ничего не значит.
Так зачем тогда тащил девушку под венец, если для тебя это «ничего» и ты ещё «не разобрался»?!
Ну, типа, приятно было. Всё, хватит, не кипятись. Позвоню позже.
Гудки. Телефон выскользнул из пальцев. Лариса Петровна застыла, уставившись в стену. Будто это ей изменили. Или хуже. Она не узнавала своего мальчика. Того самого, что когда-то рисовал ей открытки с надписью «Лучшей маме на свете». Теперь он так легко, так беззастенчиво ломал жизнь женщине, которая его любила. Даже двум, если считать Ларису Петровну.
Перед глазами всплыла Ольга. Лёгкая, как пух, всегда с улыбкой. То пирог привезёт, то курочку запечённую. То научит, как в телефоне настройки поменять, то целый день потратит, чтобы отбить Ларису Петровну от телефонных мошенников.
Ольга нравилась свекрови. Домашняя, тёплая, всегда твердила, что семья главное. Она не называла её «мамой», не изливала душу, но между ними было что-то настоящее.
А ещё Лариса Петровна заметила, что после свадьбы Игорь стал звонить чаще. То спросит, как дела, то про работу расскажет. Раньше такого не было. Раньше звонил, только если что-то нужно. Это наверняка была заслуга Ольги она умела сближать людей.
А теперь он просит её лгать той, что искренне пыталась создать с ним семью. Что делать?
Вспомнилась подруга, Нина. Три года назад та рыдала у неё на плече:
Представляешь, я всё ей рассказала. Ну как молчать? Жалко же девочку. Думала, пусть лучше от меня узнает А она как накинулась! «Ты, кричит, сына не отпускаешь, хочешь нас развести!» А я ведь из лучших побуждений Ох, если бы ты слышала
Даже когда невестка убедилась, что Нина не врала, ничего не изменилось. «Мать всегда будет на стороне сына», заявила та. Даже не извинилась. Сын тоже отвернулся, назвав мать предательницей.
Так Нина и осталась одна. Со своей правдой, которая никому не была нужна.
Лариса Петровна не хотела такой участи. Она молчала. Три месяца носила эту тайну, как камень за пазухой. Игорь сначала избегал её, но в последние недели стал звонить. Видимо, решил, что буря миновала.
Она пыталась поговорить с ним, надеялась, что он одумался. Но
Мам, отстань! Не твоё дело! отмахнулся он.
Никакого раскаяния.
А Ольга вела себя как ни в чём не бывало. То в больницу свозит, то продукты привезёт. Каждый раз Ларисе Петровне казалось, что в сердце вонзают иглу.
Молчать становилось невыносимо.
Однажды Ольга приехала на чай и заговорила о детях.
Лариса Петровна, может, нам с Игорем пора ребёнка завести? Вы же поможете, если что? Вы опытнее
Лариса Петровна едва не уронила чашку. В груди стало пусто. Что будет с Ольгой и ребёнком, если Игорь уйдёт? Видеть её с малышом на руках, одинокой Нет, этого она не переживёт.
Она поставила чашку и вцепилась в край стола, чтобы руки не дрожали.
Оль, мне нужно тебе кое-что сказать, голос её дрогнул. Ты мне как дочь, и я больше не могу молчать.
Ольга насторожилась, но промолчала.
Не торопитесь с ребёнком, продолжила Лариса Петровна. У Игоря есть другая Или была. Я узнала три месяца назад. Боялась тебе сказать Прости.
Она опустила голову, ожидая взрыва. Но Ольга сидела неподвижно. Только пальцы, сжимавшие чашку, побелели. Улыбка исчезла.
Спасибо, тихо сказала она. Надеюсь, вы ошибаетесь. Но если нет Лучше сейчас, чем позже.
В тот вечер они почти не говорили. Ольга ушла, оставив недоеденный пирог. Лариса Петровна надеялась, что та ушла только из её квартиры, а не из жизни.
Прошло пять лет.
С Игорем теперь редкие, холодные звонки. Жены у него нет, детей тоже. По крайней мере, официальных.
Но Лариса Петровна не жалела. На тумбочке стояли две фотографии. На первой Ольга в свадебном платье, её новый муж и Лариса Петровна. Как почётный гость. Ольга никогда не говорила вслух о благодарности, но однажды призналась:
Если бы не вы, я была бы несчастна. Благодаря вам я встретила Сергея.
Вторая фотография у церкви. Лариса Петровна держит на
