Мне восемь лет, и моё любимое место на свете сквер у памятника Пушкину. Не из-за скрипучих качелей или песочницы, засыпанной сухими листьями, а из-за деда Николая.

Привет, богатырь! кричит он мне с лавочки, когда я прибегаю после школы.

У деда Николая волосы белые, как первый снег, он всегда носит коричневую фетровую шляпу, а руки у него в морщинах самые старые, какие я видел. Но это добрые руки, умеющие складывать кораблики из газеты и научившие меня свистеть через пальцы.

Мама, можно я в сквер? спрашиваю я её каждый день.

Час, Ваня. Не больше, отвечает она, не отрываясь от бумаг.

Мама вечно работает. Говорит, с тех пор как папа ушёл, ей одной приходится содержать дом. Никогда не спрашивает, с кем я играю в сквере.

Дед Николай рассказывает невероятные истории. Говорит, что в молодости объездил весь свет, встречал пиратов в Индонезии и даже ужинал с одним князем в Петербурге.

Правда, что ты знал князя? спрашиваю я, пока мы едим пряники, которые он всегда приносит.

Так же верно, как то, что ты сидишь рядом, подмигивает он. Но самое ценное, что я нашёл в своих странствиях, не золото и не серебро.

А что?

Семья. Красивая жена и сын, который в твои годы был точь-в-точь как ты.

Когда он говорит это, в его глазах появляется грусть. Обычно синие, как небо в ясный день, они становятся тусклыми, словно перед дождём.

А где они теперь?

Жена на небесах, вздыхает он. А сын… ну, бывает, семьи рассыпаются, богатырь. Как глиняный горшок, упавший на пол.

Но горшки можно склеить.

Горшки да, грустно улыбается он. Семьи сложнее.

Мы дружим уже три месяца, когда дед Николай делает мне сюрприз.

Держи, это тебе, говорит он, доставая из кармана пальто деревянную шкатулку.

Внутри лежит старинные карманные часы, тяжёлые, с позолотой.

Они были у моего отца, и у его отца тоже, объясняет он. Когда вырастешь, они станут твоими.

Почему ты отдаёшь их мне?

Потому что ты особенный, Ваня. Больше, чем думаешь.

Вечером я показываю часы маме. Никогда не видел, чтобы она так бледнела.

Откуда это у тебя?! кричит она, вырывая их у меня.

Дед Николай дал, мой друг из сквера.

Дед Николай? Как он выглядит?

Я описываю: высокий, седой, голубые глаза, всегда в коричневой шляпе.

Мама опускается на кухонный стул и долго смотрит на часы, будто это ядовитая змея.

Ваня, я запрещаю тебе ходить в тот сквер. Слышишь?

Почему?

Потому что я так сказала. И отдай часы.

Нет! Они мои! Дед Николай подарил!

Мама забирает их и запирает в ящик.

Этот человек опасен. Я не хочу, чтобы ты к нему подходил.

Целую неделю мама водит меня в школу и обратно. Я чувствую себя узником.

Почему нельзя видеться с дедом Николаем? спрашиваю её каждый день.

Потому что он лгун, отвечает она. А лгуны причиняют детям боль.

Но я знаю, что дед Николай не лжёт. У него добрые глаза, а он сам учил меня, что лгуны никогда не смотрят в глаза.

В пятницу я сбегаю. Говорю маме, что иду в туалет на перемене, и мчусь в сквер.

Дед Николай не на лавочке. Я спрашиваю о нём у женщины, продающей цветы.

Ох, милый, грустно говорит она. Дед Николай заболел. Три дня назад его увезли в больницу.

В какую?

В Городскую, но…

Я не даю ей договорить. Бегу.

До больницы шесть кварталов. Прибегаю запыхавшийся. В регистратуре медсестра говорит, что он в палате 204.

Он лежит в белой койке, окружённый шумящими аппаратами. Без шляпы кажется таким маленьким.

Дед Николай! кричу я.

Он открывает глаза и слабо улыбается.

Богатырь… знал, что придёшь.

Ты очень болен?

Немного, пытается приподняться. Подойди, мне нужно кое-что сказать.

Я подхожу, и он берёт мою руку своими холодными пальцами.

Ваня, ты знаешь свою полную фамилию?

Иван Соколов Петров.

А знал ли ты, что Петров фамилия твоего отца?

Да, мама говорила.

А знал ли ты, что моя фамилия тоже Петров? Николай Петров.

Мой мозг медленно переваривает это.

Ты… ты мой родственник?

По его морщинистым щекам текут слёзы.

Я твой дед, богатырь. Твой отец был моим сыном.

Мир переворачивается. Всё встаёт на свои места: почему он подарил мне часы, почему говорил, что я особенный, почему грустил, вспоминая семью.

Почему мама не сказала мне?

Дед… мой дед… тяжело вздыхает.

Когда твой отец погиб, мы с мамой сильно поссорились. Из-за денег, из-