Я ПРОПУСКАЮ СВОЮ СУДЬБУ
Говорят, искать любовь на работе дело несерьёзное. Я даже не пыталась. Она сама нашла меня. Не в виде галантного коллеги с чашкой кофе и галстуком, а в образе молчаливого мужчины на чёрной «Мазде», стоящем в очереди за газом. Я работаю на автозаправке.
Сначала он просто молча наблюдал. Потом улыбнулся. А потом, как мне показалось, выучил мой график и приезжал только тогда, когда я на смене. Меня зовут Алёна, мне 33 года. Я типичная девчонкаблондинка, дерзкая, прямая, с характером, закалённым в мужском коллективе. А он он был другим. Сорок два, глаза цвета февральского неба, плечи, будто могут снести стены, и улыбка тёплая, спокойная, чуть мальчишеская.
Его зовут Вячеслав. Он живёт в доме рядом с заправкой, с сыном и псом по кличке Барс. Сын от прежнего брака, мать его бросила. Вячеслав не работает. Он рентьер: получает доход с четырёх квартир, унаследованных от бабушки, и просто живёт, путешествует, гуляет, отдыхает.
Однажды он подъедет к колонке, выключает двигатель и говорит: «Поехали, покажу тебе место, в которое ты влюбишься». Затем он везёт меня в Сочи, потом в Казань, а потом в СанктПетербург. Мы пьем пиво в полупустых кафе, останавливаемся в прибрежных отелях в несезон, ночуем под шум прибоя, гуляем по ярким рынкам, слушаем джаз в уютных клубах.
Я влюбляюсь. Я растворяюсь в нём. Я, кто всегда держалась свободной и не верила в штампы, уже через три месяца живу с ним. Мы ничего официально не оформляем, просто рядом.
Сначала я говорю о ребёнке. Мечтаю, представляю, как будем гулять втроём: я, он и малыш. Вячеслав категоричен. Он заявляет, что уже «отсидел срок» отцовства и второй раз на это не подпишется. Главное дети мешают свободе.
«Ты же не сможешь лететь в Калининград на выходные с животом, Алёна, а потом ещё и с коляской по мостовой. Это будет не жизнь, а плен», говорит он спокойно, уверенно, и я, будто под гипнозом, начинаю бояться будущего ребёнка.
Годы идут. Я становлюсь безропотной служанкой его беззаботной жизни. Готовлю, глажу, покупаю любимые сырки, смеюсь в нужный момент, а он всё больше смотрит футбол, лениво листает газету и шепчет, что я «та самая».
Сын его подрос. Сначала презирал меня, потом стал смотреть с интересом, а потом привёл в дом девочку такую же, какой я была шесть лет назад. Молодую, яркую блондинку. Она ночует у нас, смеётся над моими шутками, зовёт меня «Алёнка».
Я смотрю на неё и всё понимаю. Хочется крикнуть: «Беги! Не пропусти свою жизнь, как я! Не растворяйся, не теряй голос, не бросай мечты. Ты ещё можешь всё изменить!»
А я? Я уже не верю. Мне 39, детей нет. Я бросила работу, потеряла друзей, родителей. Осталась только я, Вячеслав, Барс и ржавеющая любовь, превратившаяся в привычку.
Он попрежнему не работает, попрежнему собирает арендную плату с квартир, попрежнему пьёт пиво каждый вечер. Я всё так же ставлю перед ним тарелку с салатом и жду. Жду, когда снова почувствую, что ещё не всё потеряно. Но это лишь самообман.
Иногда ночью, пока он спит, я выхожу на балкон, смотрю на небо и думаю, что если сильно захотеть, можно всё изменить. Только уже слишком поздно.
