Свекровь выгнала меня на улицу со словами: «Ты ничтожество и жалкая тварь». Она и не подозревала, что уже через неделю я стану хозяйкой дома, в котором она живет.
Вон.
Слово ударило, как пощечина коротко и больно. Я подняла глаза на свекровь, Тамару Игоревну. Она стояла в дверях кухни, лицо её застыло, словно камень.
Что? переспросила я, хотя прекрасно всё расслышала.
Собирай свои вещи и убирайся из моего дома. Немедленно.
Она говорила так, будто выносила приговор. Будто я не временная гостья в её доме, пока муж в командировке, а преступница, пойманная с поличным. А всё из-за чашки, которую я поставила не в тот шкаф.
Тамара Игоревна, давайте без этого Андрей вернётся через неделю, и мы сразу переедем. Зачем устраивать скандал?
Скандал? она усмехнулась, и эта улыбка была острее ножа. Ты называешь это скандалом? Милая, ты просто не знаешь, что такое настоящие скандалы. Ты вообще ничего не понимаешь в жизни.
Она сделала шаг ко мне, в её глазах пылало злое, унизительное пламя.
Думала, удачно устроилась? Мой сын, конечно, ослеп, раз выбрал тебя. Но я всё вижу. Вижу твою дешёвую одежду, твою привычку подхалимски улыбаться. Думаешь, я не понимаю, зачем ты здесь?
Я молчала, чувствуя, как внутри сжимается ледяной ком. Любое слово лишь подольёт масла в огонь.
Ты ничтожество и жалкая тварь вот кто ты. И всегда такой останешься. А теперь вон отсюда. Чтобы и духа твоего в моём доме не было.
Последние слова она выплюнула мне в лицо.
Я не стала спорить. Не стала ничего доказывать. Просто молча развернулась и пошла в гостевую комнату.
Чемодан был почти собран мы с Андреем и так готовились к переезду в нашу новую квартиру. Осталось лишь положить сверху несколько мелочей.
Руки двигались автоматически. Зубная щётка. Зарядка. Ноутбук. За спиной я чувствовала её испепеляющий взгляд. Она не уходила, стояла, контролировала, чтобы я ничего «лишнего» не взяла.
Когда я с чемоданом в руке проходила мимо неё к выходу, она бросила вдогонку:
И сыну моему не жалуйся. Сам увидит, с кем связался, когда вернётся. Может, хоть глаза раскроет.
Дверь за моей спиной захлопнулась так, что в ушах зазвенело.
Я осталась стоять на прохладной вечерней улице. В кармане завибрировал телефон. Не глядя, я достала его. Сообщение от нотариуса, которого я наняла неделю назад.
*«Светлана, добрый вечер. Все формальности улажены. Сумма наследства от вашего дяди окончательно подтверждена и зачислена на ваш счёт. Поздравляю вас.»*
Я подняла глаза на дом. Большой, красивый, тот самый, в котором только что я была никем.
Тот самый, который Тамара Игоревна, увязшая в долгах после провального бизнеса, выставила на срочную анонимную продажу через риелтора. Она думала, никто не знает.
Я знала.
Холодная, ясная мысль родилась в голове. Она была острой и идеальной, как кристалл льда. Я снова посмотрела на освещённые окна дома, за которыми осталась женщина, только что уничтожившая меня.
На моём лице появилась улыбка. Совсем не жалкая.
Я нашла в контактах номер того самого риелтора, визитку которого случайно увидела на столике в прихожей.
Алло, добрый вечер. Меня зовут Светлана. Я звоню насчёт дома на Лазурной улице. Он ещё продаётся? Отлично. Готова внести задаток. Прямо сейчас.
Риелтор на том конце провода на секунду растерялся. Видимо, не ожидал такой настойчивости от ночного звонка.
Но деньги не пахнут, и уже через час мы сидели в круглосуточном кафе, подписывая предварительный договор.
Мой нотариус, разбуженный звонком, подтвердил мою платёжеспособность и начал готовить документы для анонимной сделки через подставную фирму.
Следующую неделю я прожила в дорогом отеле в центре города. Я не звонила Андрею. Ни разу.
Это было самое сложное подавить желание пожаловаться, услышать его голос. Но я знала: Тамара Игоревна уже успела обработать сына. Мой звонок лишь подтвердил бы её версию. Я решила дать ей доиграть партию до конца.
Он позвонил сам, в день прилёта. Я смотрела на его имя на экране и чувствовала, как сердце колотится где-то в горле.
Света, ты где? его голос был холодным и отстранённым.
В отеле, спокойно ответила я.
В отеле? Что за бред? Мама сказала, что ты собрала вещи и ушла, хлопнув дверью, после того как она сделала тебе замечание. Ты ведёшь себя как ребёнок!
Я усмехнулась. Так вот какая была официальная версия. Не её выгнали, а она сама ушла. Гениально.
Твоя мама кое-что не договаривает, Андрей.
Что она может не договаривать? Она сказала, что ты её оскорбила! Что ты ненавидишь её и её дом! Света, я не ожидал от тебя такого. Ты должна извиниться.
Вот он. Момент истины. Он даже не попытался выслушать меня. Не дал шанса. Приговор был вынесен заочно.
Извиниться? переспросила я, чувствуя, как внутри закипает ледяной гнев. За что? За то, что меня вышвырнули на улицу?
Хватит драматизировать! Возвращайся домой, поговори с мамой. Веди себя как взрослая. Мы же семья.
Семья. Это слово прозвучало как насмешка.
Знаешь, Андрей, я как раз и веду себя как взрослая. Решаю проблемы. Например, жилищный вопрос.
В трубке на секунду повисло недоумённое молчание.
О чём ты? Мы же скоро переезжаем в нашу квартиру.
Мы да. А вот твоя мама нет. У неё, кажется, были другие планы. Она ведь продаёт дом, да?
Я слышала, как он нахмурился.
Продаёт. У неё трудности. Но это не твоё дело.
Уже моё, мой голос был спокоен, но в нём звучала сталь. Передай маме, что у неё появился новый хозяин. И этот хозяин даёт ей ровно неделю, чтобы съехать. Или она может остаться. В роли домработницы.
На том конце провода раздался приг
