**Доброе сердце**
Дождался я первого отпуска и поехал в деревню проведать отца. Он один поднимал меня после того, как мама умерла, когда мне было девять. До сих пор помню ее бледное, исхудавшее лицо на подушке — болезнь не пощадила. Как я рыдал тогда, как не хватало ее тепла…
Отец, Григорий, тоже сгибался под грузом горя. Жили они с мамой душа в душу. Оставшись один, он растерялся:
— Смогу ли вырастить сына как надо? — переживал. — Ребенку нужна мать. Придется просить мою мать, Анну, присматривать за ним, пока я на работе. Хорошо, что живет рядом.
**Новая хозяйка**
Жизнь шла своим чередом. Прошел год, затем другой. Друг отца познакомил его с Верой, дальней родственницей. Стали встречаться, вскоре она переехала к нему. Детей у нее не было, хоть за тридцать уже перевалило, да и замужем не была — мужчины водились, с одним даже сожительствовала, но не сложилось.
С первой же минуты между Верой и мной пробежала черная кошка. Поначалу оба скрывали неприязнь.
— На фиг мне этот пацан? — думала она. — Пусть к бабке переезжает, все равно она за ним присматривает.
— И зачем отец эту тетку в дом привел? — размышлял я, почти одиннадцатилетний. — Ничего общего с мамой: готовит невкусно, да и взгляд колючий.
Григорий же ничего не замечал. Ему было хорошо: сыт, одет, дом убран. Чего еще? Но Вера хитрила: при муже вела себя прилично, а наедине шипела, как змея:
— Эй, сорванец, свали-ка к бабке. Тебе там будет лучше.
Я, видимо, созрел для такого разговора.
— Ба, можно я к тебе перееду? Не хочу жить с этой Верой. Она меня терпеть не может, обзывает «сорванцом».
— Конечно, Никитушка! — обрадовалась Анна. — Я сама хотела предложить.
Отец удивился, но я не жаловался на Веру, и он успокоился. Они с ней так и не расписались — Григорий считал, что рано.
К отцу я почти не заходил. Он сам навещал нас с бабушкой, приносил деньги после зарплаты — знал, что ей на пенсию тянуть меня тяжело. Для меня ничего не жалел. Но Вера тут же начинала грызть его:
— Зачем ползарплаты матери отдаешь? Не сдохнут!
— А нам разве мало? Ты же тоже работаешь, детей нет, — парировал отец. Она замолкала, но ненадолго.
**Мечта**
Я рос спокойным, мечтал стать военным. Форма, дисциплина, честь — все это притягивало.
— Ба, после школы пойду в военное училище, — объявил я перед выпуском. — В нашей области есть хорошее. Учусь неплохо, четверки только по трем предметам. Да и спортом занимаюсь.
— Рада за тебя, внучек! — Анна прослезилась. — Правильный выбор. Буду молиться, чтобы Господь помог.
Поступил. На каникулы приезжал только к бабушке. Отец навещал сам.
И вот я — лейтенант. Вернулся в деревню в парадной форме, подтянутый, плечистый.
— Господи, Никитушка! — Анна ахнула. — Вылитый дед! Тот тоже статный был.
После отпуска уехал к месту службы. Серьезных отношений не было — в училище некогда. Лишь Оля, одноклассница из соседнего дома, не выходила из головы. Но она училась в городе, и после школы мы не виделись.
**Возвращение**
В очередной отпуск застал бабушку постаревшей, но бодрой.
— Ба, а где отец? Знал же, что приеду.
— Заболел, — вздохнула Анна. — Живот мучает.
— Так к врачу надо!
— Говорила, но Верка не пускает. Травки какие-то заваривает, а ему хуже.
— Ладно, сам схожу.
На выходе столкнулся с Олей. Похорошела, глаза горят, улыбка — солнце.
— Оля?! — обнял ее, а она рассмеялась, вырываясь.
— Никита! Красавец!
Говорили долго. Сердце бешено стучало — школьная влюбленность ожила. Но вдруг:
— Я замуж выхожу. В пятницу расписываемся с Генкой. Приходи!
— Понятно, — пробормотал я, пообещав быть.
Во дворе отца застал его худым, с потухшим взглядом.
— Здорово, батя. Плохо выглядишь.
— Здорово, сынок. Ждал тебя — сил идти нет.
Вера вышла, бросила через плечо:
— Хлеба куплю, — и ушла, будто я для нее пустое место.
Тут влетел Антон, мой друг детства.
— Никитос! Армия тебя раскрасила!
Обнялись, вспоминали прошлое. Перед уходом я сказал:
— Ладно, к бабе пойду.
— Понимаю, — кивнул отец грустно.
**Правда**
На следующий день Антон пригласил на рыбалку. Готовились, болтали.
— Оля за Генку замуж выходит, — сказал он. — Да что она в нем нашла? Гуляка, пьяница…
— Любовь, — вздохнул я.
Возвращаясь, увидел Олю в слезах.
— Что случилось?
Оказалось, зашла к подруге Светке, а та… в постели с Генкой.
— Свадьбы не будет! — рыдала она.
Мне стало и жаль ее, и… радостно. Не зря Антон не жаловал Генку.
— Оля… поедешь со мной? — вдруг вырвалось.
— Куда?
— У меня двухкомнатная.
— А ты… не будешь приставать?
— Буду! — рассмеялся я.
Бабушка с улыбкой наблюдала. Видно, поняла: внук нашел свое счастье.
Оставшиеся дни мы были неразлучны. Генка пытался оправдаться, но Оля оборвала:
— Дверь надо было закрывать!
**Новая жизнь**
Отпуск кончился. Я уговорил отца поехать со мной — у Антона мать врач.
— Не хочу, — бурчал Григорий, но сдался.
В больнице его обследовали. Проблемы с желудком, но поправимо. Главврачом была Анастасия Павловна — вдова майора, мать моего друга. Жила двумя этажами выше. Мне она напоминала маму — та же доброта в глазах.
Отец быстро пошел на поправку. Я заметил, как они с Анастасией Павловной смотрят друг на друга…
На выписке Григорий прослезился:
— Ты назвал меня «папой»…
Вскоре сыграли две свадьбы: мою с Олей и отца с Анастасией. Жизнь
