После поцелуя я два дня хожу по деревне как зомби: ни запах коров, ни грязь на сапогах не волнуют — он поцеловал меня, «бесполезную богатую девочку», но молчит будто ничего не было, а я как дура жду повторения в сарае, пока не приезжает она: высокая блондинка в белых джинсах без единого пятна и ботинках явно не для навоза, а для разбивания сердец.
Её зовут Светлана, она ветеринар, конечно, и его бывшая, конечно, а я глотаю ревность за стогом сена с холодным компотом: «Ой, Коля, не изменился», — говорит она, трогая его руку, а он хмуро спрашивает: «Ты зачем здесь?», а она лжёт про больную корову — «но узнала, что ты здесь, и захотела увидеться»!
Эта корова здоровее меня, эта лиса хочет его вернуть, а я даже не знаю, кто она ему: девушка, бывшая или ветеринар с привилегиями.
Вечером у костра все едят пирожки, а они болтают и смеются — смеются! — а я держу остывший пирожок, и сердце тает, как сыр на огне.
Вдруг он смотрит на меня издалека, теми самыми голубыми глазами, что целовали меня, а теперь словно говорят: «Чего уставилась?».
Не выдерживаю, встаю и ухожу — и он, к моему удивлению, догоняет: «Что-то случилось?».
«Нет, а что? — огрызаюсь. — Мешаю отойти? Или кукла Барби от вета уже не развлекает?».
Он скрещивает руки: «Ревнуешь?».
«Я? Ха! — фыркаю. — Плевать, сойдётесь ли вы снова, заведёте коров, детей и дом с печкой».
Он приближается слишком близко: «Хочешь, чтобы я вернулся к ней?».
«Плевать».
«Правда? — его голос низкий. — Два дня назад я поцеловал тебя. И не могу перестать думать об этом».
БАМ. Снова он с прямыми словами.
«Тогда не смейся с ней. Не смотри на неё так. Не целуй и не игнорируй потом», — выпаливаю на одном дыхании.
«Я её не целовал».
«Но и меня снова тоже не поцеловал!».
Молчание.
И вот… он снова берёт меня за талию: «Хочешь, чтобы я это сделал?».
«Не знаю. Опять поцелуешь и исчезнешь?».
«Нет. На этот раз не исчезну, — тихо говорит он. — Теперь тебе придётся самой меня выгонять».
И целует — жарче, чем в первый раз.
Я сдаюсь, хотя слышу, как блондинка зовёт: «Коля?».
Ой.
Девушка резко отступает, её лицо бледнеет, а Коля лишь крепче прижимает меня к себе, не отрывая губ.