НЕВЗРАЧНАЯ
Когда он впервые появился у нас, я чуть не лишилась дара речи от его красоты. Такого просто не может быть, подумала я тогда. Мне было четырнадцать. Бабушке — шестьдесят пять. Она тоже сказала — божественный. Не знаю, где отец с ним познакомился, но он стал бывать у нас всё чаще. То они с отцом переписывали какие-то ноты, то просто сидели под музыку, раскладывали на блюдцах бутерброды и потягивали водку. Разговоры, смех, шутки. Он был не только прекрасен, как сам Аполлон, но и обаятелен до невозможности.
Когда он приходил, я отменяла все встречи с друзьями. Какое там кино, если в доме — само совершенство…
Он служил военным лётчиком. Однажды явился в форме. Это было жестоко — для девочки в четырнадцать лет такое зрелище оказалось непосильным испытанием.
По ночам он начал мне сниться.
Но это даже не была детская влюблённость. Любовь — к человеку, а он — бог.
И вот однажды он позвал родителей в гости. Не помню, сама напросилась или взяли без моих униженных мольб. Но факт — я пошла, дрожа от предвкушения. Какая же она должна быть, эта женщина, если он, полубог, выбрал её?
Не передать, что я почувствовала, когда она открыла дверь. Если бы мне разбили голову кирпичом, разочарование было бы меньше. Она была некрасива. Совсем. Ни капли косметики. Серая, бесцветная… мышь.
Я вошла в дом с ощущением, будто мир перевернулся. Четырнадцать лет — и уже сломанная психика. Если где-то и есть несправедливость, то вот она, сидит напротив.
Потом мы сели за стол, и эта женщина заговорила.
Оказалось, она — доктор биологических наук. Оказалось, она говорила так, что я сидела, разинув рот, ловя каждое слово. А потом — заметила, что перестала видеть её некрасивой.
Потом взглянула на него. И мне показалось, что и он уже не так ослепителен. Они сравнялись. Их пара стала выглядеть… правильно.
Уходила я с чувством, что всё закономерно.
Он ещё бывал у нас, а потом они уехали. Военных ведь часто переводят.
Спустя годы я узнала, что с ним случился инсульт. Его парализовало. И его жена стала его руками, ногами, сиделкой, матерью. Она заменила ему весь мир. Любила. Не бросила. Без неё он теперь — ничто.
Не знаю, что он, красавец, равных которому я больше не встречала, разглядел в той серой мышке, когда решил на ней жениться. Ум? Возможно. Думаю, она была умной ещё до всех своих степеней. Харизму? Может быть. В юности у неё могло быть и это.
Но…
Кто знает, зачем Бог посылает нам именно этих спутников? Как мы выхватываем их из толпы? Почему тянемся друг к другу? Это тайна.
Но, вспоминая его, я часто думаю: может, он, увидев в толпе эту невзрачную девушку, разглядел в ней свою опору.
И не ошибся.
