Тёмная душа
В пустом коридоре замерцал стук каблуков, будто бы издалека, а потом оборвался у двери кабинета. Светлана оторвала взгляд от экрана и встретилась с тревожным взглядом Даши. Дверь распахнулась, и обе девушки синхронно повернули головы.
В кабинет вплыла начальница отдела — Виктория Сергеевна. Её строгий чёрный костюм облегал фигуру так, будто был отлит из стали. Юбка ровно до колен, ослепительно белая блузка подчёркивала смугловатый оттенок кожи. Тёмные волосы коротко пострижены, будто выточены под линеечку. Прямая, как штык, она требовала того же от подчинённых. Лет тридцати пяти, но даже директор побаивался её взгляда.
Виктория Сергеевна направилась прямиком к Светлане. Девушка устроилась в компанию всего пару месяцев назад и из кожи вон лезла, чтобы проявить себя. Пока начальница приближалась, Светлана лихорадочно соображала, что могла упустить.
— Вчера должен был быть отчёт. Где он? — голос Виктории Сергеевны звенел, как лезвие.
— Я вам его вчера принесла, — прошептала Светлана, и на её щеках выступили багровые пятна.
— Да? И куда же?
— Вас не было… я положила на стол. — Уши у Светланы запылали.
— Когда вы устраивались, я предупредила — опозданий не терплю. — Виктория Сергеевна чётко выговаривала слова, будто забивала гвозди.
— Но это всего один раз! Бабушке стало плохо, я вызывала скорую… Я звонила, предупреждала! — Светлана обернулась к Даше, но та тут же уткнулась в монитор.
— Испытательный срок вы не прошли. Пишите заявление по собственному. Чтобы к концу дня оно лежало у меня. — Виктория Сергеевна развернулась и вышла, оставив за собой лёгкий шлейф дорогих духов.
— Сама потеряла, а я виновата… — Слёзы брызнули из глаз Светланы, когда дверь захлопнулась.
— Свет, не реви. Я ей тогда говорила про бабушку, честно. Распечатай отчёт ещё раз, попробуй поговорить, — предложила Даша. — Хотя… она своих решений не меняет.
— Думаешь? — Светлана вытерла слёзы и открыла файл.
— Света, зачем новый отчёт? Ошибку нашла? — удивилась её начальница, Галина Васильевна.
— Нет… Виктория Сергеевна говорит, что я не сдала, меня увольняют.
— О господи, давай скорее! — Галина Васильевна подмахнула документ. — Неси, авось перед праздниками смягчится.
Светлана схватила отчёт и пошла к кабинету начальницы. Постучала — тишина. Зашла и положила бумаги на стол, чтобы сразу бросались в глаза.
«Всё… Уволена, а работа зимой — редкость. Что бабушке скажу?» — думала она, шагая по пустынному коридору.
Тут её внимание привлекла странная тишина — ни голосов, ни дверей…
Из-за поворота вышла маленькая старушка в ватнике и вязаной шапке.
— Доченька, где тут директор? — спросила она.
— А? — Светлана тупо уставилась.
— Обидел кто? — поинтересовалась старушка.
— Увольняют… Кабинет директора в конце. — Светлана поплелась дальше.
— Всё наладится, не тужи, — крикнула ей вслед старушка и покачала головой.
— Что, быстро? Даже не слушала? — спросила Даша, когда Светлана вернулась.
— Её не было… Бесполезно. — Светлана собрала вещи, надела пальто и вышла.
На улице она замерла. Домой рано — бабушка растревожится. Перед самым Новым годом потеплело, снег осел, но гулять всё равно было холодно. Решила переждать в кафе, куда ходили с Дашей на кофе.
А старушка в это время зашла в приёмную. Там Виктория Сергеевна отчитывала секретаршу.
— Директор где? — спросила старушка.
— Не будет сегодня. Вам чего?
— После праздников?
— Мы с физлицами не работаем! — рявкнула Виктория Сергеевна.
— Мне директор нужен, — упрямо повторила старушка.
— Да ясно же! Не будет его! — закричала начальница, будто та глухая.
Старушка прищурилась.
— Чего орёшь? Я не глухая. Глаза-то у те какие… тёмные, как пропасть. Злость из них так и прет. В зеркало смотрелась? Страшная стала. Другие боятся правду сказать, а мне-то что? Твои подчинённые дрожат, а я — нет.
Виктория Сергеевна осеклась, потом фыркнула:
— Охрану! Вывести её!
Но старушка будто испарилась.
Виктория Сергеевна зашла в туалет, подошла к зеркалу — и отшатнулась.
На неё смотрело чудовище.
Она в панике выбежала, влетела в кабинет, но и в шкафном зеркале увидела то же самое.
— Ведьма… — прошептала она, хватая шубу.
На улице она металОна бежала по мокрому тротуару, шатаясь от ужаса, и вдруг споткнулась о собственную тень, которая рассмеялась ей в лицо хриплым старушечьим смехом.
