**Тень прошлого у порога**
Сегодня мне хочется выговориться. Словно тень, меня преследует то, что уже не исправить…
Мы с Людой познакомились еще в школе, в тихом провинциальном городке под Екатеринбургом. После выпуска поклялись не расставаться и поступили в один институт в Перми. Хотели быть вместе, строить общую жизнь, но наши родители даже не догадывались о наших планах.
Родители Люды сняли ей однокомнатную квартиру, а меня мои устроили в общагу. Но я, конечно, жил с ней. Когда ее мать и отец приезжали навестить дочь, я наспех прятал свои вещи, будто агент под прикрытием.
Через два года Люда забеременела. Паника сковала нас. Рассказать родным? Не решались — боялись осуждения. На аборт не могли пойти — душа не лежала. Родилась девочка, но под грузом страха и неопределенности мы оставили ее в больнице.
После защиты дипломов мы расписались. Про дочь не забывали ни дня. Как только устроились на работу и немного окрепли, начали искать ее — хотели забрать. Но опоздали. Нашу девочку уже усыновили. Все сведения о новых родителях были засекречены. Все концы оборвались, оставив в душе пустоту.
Пытались жить дальше. Через несколько лет родился сын, Денис. Но память о дочери грызла нас, как незаживающая царапина. Никому не говорили — ни родным, ни друзьям. Это была наша боль, спрятанная в самом темном уголке сердца.
Однажды вечером, устав после работы, мы с Людой пили чай в кухне. Вдруг звонок. Люда пошла открывать — и замерла. На пороге стояла незнакомая девушка. Она не отрывала взгляда от жены и тихо спросила:
— Людмила Сергеевна?
— Да… — голос Люды дрогнул.
— Я из вашего прошлого. Можно войти?
Жена побледнела, словно мел, но пригласила ее на кухню, поставила чайник. Я остался с Денисом в комнате, но сердце колотилось бешено. Услышав рыдания Люды, рванул к ним. За столом сидела наша дочь. Она рассказала, что нашла документы, узнала правду о своем рождении и решила найти нас.
Мы онемели. Будто время застыло. Торопливо, сбивчиво начали объяснять, как страх и юношеская глупость привели к такому решению. И — о чудо — она нас поняла. Простила. Не сразу, но простила. Теперь мы общаемся, хоть путь к этому был нелегким.
Но есть и другая беда. Денис, узнав правду, смотрит на нас с обидой. Кричит, что мы предали его сестру. Его гнев режет по живому — ведь мы и так каждый день казним себя. Он не верит, что мы искренне раскаиваемся.
Как достучаться до него? Как объяснить, что наша боль ничуть не слабее его? Хотим, чтобы в доме снова был мир, но пока перед нами — лишь стена его непонимания…
