**ПЕПЕЛ НЕСБЫВШЕЙСЯ МЕЧТЫ**
Дмитрий ждал жену с работы, нервно шагая по узкой кухне их хрущёвки в Екатеринбурге. Пальцы его непроизвольно сжимались, солонка на столе передвигалась туда-сюда — будто эти мелочи могли унять его тревогу. Сегодня он по-любому решит всё. Их брак давно стал пустой формальностью, и дальше так жить было нельзя. Пора ставить точку. Он знал: Алина расплачется, станет умолять остаться, клясться, что всё исправится. Но Дмитрий был твёрд. Их семья — разбитый кувшин, склеить его не выйдет.
Звук ключа в замке заставил его вздрогнуть. Он вдохнул глубже, словно перед прыжком в прорубь, и вышел в коридор. Алина зашла, устало плюхнулась на табуретку, скидывая туфли, которые весь день жали ей ноги. Она работала продавцом в ювелирной лавке, и сегодня клиенты будто сговорились — ни минуты передышки. Весна разбудила в людях жажду обновления: кто-то искал кольцо для помолвки, кто-то — серьги, чтобы поразить коллег.
— Привет, Лина. Убилась? — спросил Дмитрий, стараясь говорить ровно.
— Ужасный день. Все как ненормальные, — выдохнула она, растирая виски. — Ни сесть, ни вздохнуть.
— Понятно. Ужинать будешь? — он решил дать ей передохнуть перед тяжёлым разговором.
Алина кивнула и, нехотя поднявшись, двинулась к плите. Через полчаса кухню наполнил запах жареной картошки с луком. Дмитрий смотрел на её привычные движения и колебался. «Может, поесть сначала? — думал он. — Нет, нельзя тянуть. После ужина она приляжет, заснёт, и так день за днём. Я не хочу быть заложником этой рутины».
Он глубоко вдохнул, прокашлялся.
— Лина, нам надо поговорить. Серьёзно, — она обернулась, не прекращая резать огурцы, и удивлённо подняла бровь. — Давай разведёмся. Мы уже не семья, а чужие люди в одной квартире. Между нами ни тепла, ни уважения. Любовь? О ней и говорить нечего. Этот быт нас задушил. Ты меня не понимаешь, не поддерживаешь, только деньги трясёшь, будто я дойная корова. Я — музыкант, мне нужен полёт, а ты своими придирками и практичностью режешь мне крылья. Я больше не могу!
Слова вырвались не те, что он репетировал, но они были честными. Алина продолжала резать огурцы, хотя они уже превратились в тонкие ломтики. Потом резко отложила нож, сняла фартук и выключила плиту. Дмитрий напрягся, ждал слёз и мольб.
— Давай, — тихо сказала она, и её голос резанул его, как зимний ветер.
Он оцепенел. Всё пошло не так. Где её истерика, где мольбы? Алина меж тем налила себе чаю, отрезала кусок колбасы, достала хлеб и села за стол, будто ничего не случилось.
— Лина, ты в шоке, я понимаю. Но скажи, ты ведь тоже чувствовала, что мы чужие? Даже ужины твои — будто для галочки, без души, — попытался он продолжить.
— Без души, значит? — она прищурилась, отхлебнула чай.
Тишина повисла тяжёлым грузом. Дмитрий чувствовал, что теряет контроль.
— Лина, не молчи. Нам ещё квартиру делить, бумаги оформлять.
— А я думала, тебе так осточертел этот быт, эта «приземлённая» жена, что ты готов всё бросить и сбежать, — в её голосе звенел сарказм. — Но нет, даже музыканту нужны деньги и крыша, да?
— Я серьёзно, а ты… ты издеваешься! Слово «музыкант» у тебя звучит, как насмешка, — огрызнулся Дмитрий.
— Ладно, будем серьёзны, — она отставила чашку. — Ипотека ещё на пять лет. Готов её тянуть? Или хочешь, чтобы я выплатила тебе твою долю? Могу уехать к бабушке, она одна, просит помочь. Что ещё? Миксер? Чайник? Уступлю за полцены.
— Ну и ты жадная, — с горечью бросил Дмитрий.
Он вдруг понял, что забыл про ипотеку. Его мечтой было стать рок-звездой, играть на стадионах. Всё свободное время он тратил на репетиции, пробовался в группы, но пока подрабатывал грузчиком. Зарплату отдавал Алине, а она вела бюджет. Слово «ипотека» звучало как приговор. Денег у него не было, а она требовала свою долю! Может, пожить у друга? Временно. Когда он станет знаменитым, купит пентхаус, и Алина пожалеет, что так легко его отпустила.
— Квартиру оставляю тебе, — театрально махнул он рукой, будто дарил замок. — И с деньгами не торопись, отдашь, когда сможешь. Я же не сволочь.
— Ладно, — спокойно ответила она. — Уже нашёл кого-то?
— Это не твоё дело, — гордо сказал Дмитрий, надеясь, что она представит толпу поклонниц.
Он вышел из кухни, разрываемый противоречиями. С одной стороны, всё получилось без скандала. С другой — её равнодушие резало по живому. Неужели она никогда не любила его? Значит, он всё делает правильно. Собрав вещи, Дмитрий шагнул в новую, свободную жизнь, мысленно похвалив себя за смелость.
**Полгода спустя**
Дмитрий стоял у знакомой двери, не решаясь нажать на звонок. Сердце колотилось. Это был его первый визит после разрыва. Жизнь за эти месяцы показала, что все бабы одинаковы, а самая требовательная — его мать. По сравнению с ней Алина казалась ангелом.
Мать с первого дня его возвращения не давала проходу: то ругала за развод, то требовала найти нормальную работу, то заставляла мыть полы. Когда он привёл домой девчонку из бара, мать устроила истерику. Алина, конечно, тоже не одобряла такое, но от матери он ждал поддержки. А потом она начала намекать, что ему пора съезжать — она, мол, познакомилась с мужчиной. Когда он прямо спросил об этом, грянул скандал. Мать назвала его бездарью, а его мечты о сцене — бредом. Дмитрий почувствовал себя раздавленным.
И тут позвонила Алина. Предложила выплатить его долю и оформить развод. Он продумал всё ночь и понял: лучше неё ему не найти. Сегодня он хотел сделать сюрОн хотел сказать, что вернётся, но увидел в её глазах такую твёрдую уверенность, что просто повернулся и ушёл, оставив за спиной хлопнувшую дверь и пепел несбывшейся мечты.
