Разбитое сердце и новая надежда
В уютной квартирке на окраине Калуги, где воздух был пропитан ароматом свежего борща и пожелтевших от времени книг, сидела и плакала Глафира. Её мир трещал по швам: её единственная подруга Марфа разводилась с мужем Дмитрием. Для Глафиры, у которой никогда не было своей семьи, они были как самые родные. Их расставание разрывало её сердце, словно треснувшее стекло, в котором отражалось её одиночество.
Марфа и Дмитрий молчали о причинах. «Это личное», — сухо отвечали они, и Глафира кивала: «Конечно, я не лезу в чужую душу». Но внутри неё бушевала буря. Кто виноват? Не бывает же разводов просто так! Мысли, одна мрачнее другой, кружили её голову. Ей было стыдно за свои подозрения — ведь Марфа и Дмитрий всегда были её опорой. Может, их кто-то оболгал? Или они сами разрушили свою любовь? Глафира готова была пойти на всё, чтобы помочь, но что делать, если они молчат? Кольцо тоски сжимало её сердце всё туже.
Развод Марфы и Дмитрия перевернул её жизнь. Раньше они часто ездили на её дачу в деревне Берёзовка — вместе сажали цветы, ухаживали за огородом, смеялись до слёз. Теперь дача стояла пустая, как и душа Глафиры. Марфа была для неё сестрой. Ещё в детстве, когда Глафира жила в просторном доме с родителями, Марфа, из многодетной семьи, приходила к ней, чтобы сбежать от тесноты своей крохотной квартиры. У Глафиры было всё: своя комната, родители — интеллигенты, мать-педагог Анна Васильевна, отец-инженер Сергей Николаевич, их старенькая «Лада» и уютный дачный домик. Для Марфы это был другой мир — мир, которому она втайне завидовала.
На даче, с резными ставнями и деревянным крыльцом, пахло солнцем и забытыми книжными страницами. Акварели матери украшали стены, а отец любил рассказывать о звёздах. Дмитрий, когда приезжал, возился в сарае Сергея Николаевича, чинил старые инструменты, а иногда заводил старенькую «Ладу». Её потёртые сиденья и деревянная панель всё ещё хранили тепло его рук. Сергей Николаевич был бы рад, что его вещи оживают в руках Дмитрия, пусть и не родного, но умелого человека. Но теперь сарай был заперт на тяжёлый замок, а «Лада» покрывалась пылью.
Глафира всегда знала, что не красавица, что семья ей, скорее всего, не светит. Родители пытались познакомить её с сыном друга, но ничего не вышло. После развода Марфа исчезла — не брала трубку, не писала. Глафира, заливаясь тоской, не знала, как жить дальше. И вдруг раздался звонок: «Глаша, можно заеду? Надо поговорить».
Он приехал в субботу, под ласковым осенним солнцем. Глафира, по старой привычке, сварила щи с капустой и испекла пирог с капустой — их любимое блюдо. Дмитрий поднялся по скрипучим ступеням дачи, которая когда-то казалась такой уютной, а теперь выглядела потрёпанной, как сама Глафира. Он молча осмотрел облупившиеся стены, а потом заговорил.
Марфа и Дмитрий прожили вместе пятнадцать лет. Когда они поженились, она казалась ему хрупкой, обиженной жизнью. Она рассказывала, как в детстве её заставляли смотреть за младшими, как чувствовала себя чужой в собственной семье. Дмитрий жалел её, старался баловать. Марфа забеременела, и он был счастлив, но она, ссылаясь на токсикоз, не радовалась. Её положили в больницу, а потом, опустив глаза, она сообщила, что случился выкидыш. Врачи сказали, что плод был нежизнеспособен. Дмитрий утешал её, а она обещала: «Потом, потом будут дети». Но «потом» так и не наступило.
Со временем Дмитрий заметил, как Марфа насмехается над Глафирой. Называла её «чудачкой», высмеивала её любовь к старой «Ладе», книгам и акварелям, которыми Глафира так дорожила. Сначала Дмитрий лишь посмеивался — она и правда казалась немного странной. Но когда Марфа обозвала её «лузершей», которая прозевала выгодного жениха, он не выдержал. Встал на защиту Глафиры, и тут Марфу прорвало: «Ты такой же неудачник, как она! Я думала, ты человек с будущим, а ты отказался от повышения! В детстве мне хватило нищеты, я больше не хочу! А ты со своими принципами — начальство подтасовывало отчёты, а ты уволился на копеечную работу!»
Дмитрий слушал, и в душе у него холодело. Это была не та Марфа, в которую он влюбился. Но Глафире он решил не говорить правды. Она не должна знать, что её подруга всю жизнь ей завидовала, а теперь просто издевалась.
Пока Глафира накрывала на стол, Дмитрий нарубил дров — ночи стали холодными. Они ели щи, болтали о пустяках, но между ними витало что-то новое, ещё не осознанное. Вскоре Марфа вышла замуж за своего бывшего начальника и навсегда исчезла из жизни Глафиры. А Дмитрий стал приездать чаще. Помогал по хозяйству, привозил то корзинку грибов, то пучок полевых васильков. Они гуляли у реки, говорили обо всём на свете, и Глафира чувствовала, как потихоньку оживает её сердце.
Это казалось странным, почти неправильным. Дмитрий — бывший муж её подруги. Но он становился ей ближе и дороже. Глафира, сама себе не веря, влюбилась. Её мучила совесть — казалось, будто она украла чужое счастье. И главное — она не верила, что кто-то может полюбить её.
Они поженились зимой, в пургу. Приехали на дачу, затопили печь и, глядя на пламя, смущённо говорили о любви. Осенью у них родилась дочь, назвали Аннушкой — в честь матери Глафиры. Порой ей казалось, что это сон. Она, в свои тридцать восемь, любила и была любима. Их дом наполнился детским смехом и стуком молотка — Дмитрий чинил то крыльцо, то забор, словно по кусочкам собирал её когда-то разбитое сердце. Глафира расцветала, но иногда всё ещё боялась, что однажды проснётся и снова окажется в пустоте…
Но счастье, как оказывается, не спрашивает, веришь ты в него или нет. Оно просто приходит. И если сердце открыто, то даже после самой долгой зимы может наступить весна.
