Вот как была свекровь — так и ад! Шпионство, упрёки да враньё — всё только чтобы нашу семью развалить.
Раньше я думала, у нас с Серёжей просто сказка. Любовь, взаимопонимание, свой угол, работа стабильная — всё, как мечтается. Но этой сказке конец настал, когда к нам втиснулась его мать. Сначала — в соседний подъезд, а потом — прямо в нашу личную жизнь.
Квартиру Серёжа купил ещё до свадьбы — двушку, в ипотеку. Когда мы познакомились, я к нему переехала. Работали оба, деньги вкладывали — и в ремонт, и в кредит. Через полгода расписались. Жили душа в душу, без лишних глаз.
А потом всё пошло наперекосяк. После смерти свекра его мать, Галина Ивановна, решила перебраться из деревни в город. Продала дом и тут же с какой-то маниакальной настойчивостью купила квартиру в нашем же доме, этажом выше. Тогда я ещё не понимала, что с этого момента моя спокойная жизнь кончилась.
Сначала она просто «забегала на чай». Потом начала вваливаться без предупреждения, проверять, что у нас в холодильнике, сколько раз в неделю стираем и кто что готовит. А вскоре пошли упрёки:
— Две куртки? Да ты что, с жиру бесишься! В наше время одну на пять лет носили! — бросала она, разглядывая мою вешалку.
— Две пары сапог, два пальто… Ты что, на показ в них ходишь? — звучало на пороге чуть ли не каждый день.
А я ведь просто следила за собой. Маникюр делала сама, волосы красила дома. Да, вещи покупала — но по скидкам, ничего лишнего. Никакого гламура, просто хотелось выглядеть аккуратно. Но Галина Ивановна решила, что я мотовка. И самое главное — шептала об этом Серёже.
Сначала он отмахивался. А потом начались вопросы:
— Почём это платье? А зачем тебе новая помада, если старая ещё есть?
Мне стало невыносимо. Муж начал проверять наши расходы, и всё потому, что его мать, не зная границ, вбивала ему в голову, будто я транжирю общий бюджет. Но её игры на этом не закончились.
Как-то Серёжа уехал в командировку, а мне стало плохо — голова раскалывается, давление, слабость. Отпросилась с работы, на такси домой приехала. Легла отдохнуть. Через час кто-то начал долбить в дверь. Я не открыла. В таком состоянии мне вообще никого видеть не хотелось, а уж тем более Галину Ивановну с её вечными придирками.
А потом выяснилось, что она позвонила Серёже и, притворно встревоженная, заявила:
— Ты должен знать! Я пришла проведать Лену, а она не открывает. И перед этим её привёз какой-то мужик на такси… Думаю, у неё что-то нечисто!
Когда Серёжа набрал меня с раздражением и потребовал объяснений, я еле сдержалась, чтобы не закричать. Какого чёрта?! Как у взрослой женщины хватает наглости такое выдумывать?! Только потому, что я не открыла дверь, когда мне плохо?!
Теперь я живу в постоянном напряжении. Она как тень — всегда рядом, считает мои покупки, следит, куда я хожу, с кем говорю. Это не забота. Это настоящая травля.
И страшно даже представить, что она ещё придумает. Может, заявит, что я мужа бью? Или ворую деньги? Да она на всё пойдёт, лишь бы развести нас.
А самое ужасное — Серёжа меняется. Всё чаще сомневается в моих словах, всё реже заступается, когда я прошу его поставить мать на место. И я не знаю, что делать, если он окончательно поверит ей, а не мне.
Неужели для некоторых матерей счастье сына — это когда он вечно рядом с ней, несчастный, запуганный и вечно подозревающий жену? Неужели у неё больше нет дел, кроме как портить мне жизнь и рушить нашу семью?..
А я ведь так хотела просто быть счастливой женой…
