Моя невестка идеальная жена, но вчера я нашла под её кроватью коробку с газетными вырезками обо мне и моей семье за последние 20 лет.
Пыль в их спальне была какой-то особенно лёгкой, почти невесомой. Я провела тряпкой по комоду, и серая дымка поднялась, заискрившись в солнечном луче, пробившемся сквозь жалюзи.
Паша и Лена уехали на выходные, а меня попросили полить цветы и принять доставку новый фильтр для воды. Конечно, я согласилась.
Я всегда охотно помогала им. Лена была для меня не просто невесткой она стала дочерью, которой у меня никогда не было.
Тихая, внимательная, всегда знала, что сказать и как поддержать. Она буквально светилась рядом с моим сыном.
Решив заодно протереть пол, я отодвинула штору, чтобы было светлее. И тогда я её увидела.
Обычная картонная коробка из-под обуви, затолканная глубоко под кровать, почти к самой стене. Наверное, старые вещи, которые Лена собиралась выбросить. Рука сама потянулась вытащить её, чтобы не мешала уборке.
Коробка оказалась неожиданно тяжёлой. Любопытство глупое, неуместное чувство заставило меня присидеть на край кровати и приподнять крышку. Внутри не было ни обуви, ни старых писем. Аккуратными, плотными стопками лежали вырезки из газет. Некоторые совсем свежие, другие пожелтевшие, с запахом старой бумаги и клея.
Я взяла верхнюю. Заголовок из местной газеты: «Молодой учёный Павел Соколов получил грант на исследования». Статья была обведена красным маркером. Я улыбнулась.
Да, это было всего полгода назад, я так гордилась сыном.
Но под этой вырезкой лежала другая, куда более старая. «Бизнесмен Игорь Соколов открывает новый филиал». Это про моего мужа, лет пятнадцать назад. Я смутно припомнила тот день, репортёров, вспышки камер.
Сердце ёкнуло, когда я увидела следующую. Крохотная заметка из светской хроники двадцатилетней давности. «Анна Соколова сияла на благотворительном вечере в платье от местного дизайнера». На фото была я молодая, улыбающаяся.
Я перебирала их одну за другой. Победа Паши на школьной олимпиаде по химии. Статья про ДТП, в которое мой муж попал десять лет назад отделался царапинами, но заголовок был громким.
Заметка о том, как я выиграла городской конкурс садоводов. Десятки, если не сотни фрагментов нашей жизни. Кто-то чужой методично, год за годом, собирал архив моей семьи.
Зачем? Зачем Лене, этой милой, солнечной девочке, всё это? Какая-то часть меня отказывалась верить. Может, это для какого-то проекта? Коллажа на годовщину? Но некоторые вырезки были заламинированы, словно их хотели сохранить навсегда.
Я всегда считала, что моя невестка идеальная жена для моего сына. Подарок судьбы, иначе и не скажешь.
Но вчера, в их спальне, я нашла под кроватью коробку с вырезками из газет обо мне и моей семье за последние двадцать лет. И теперь, глядя на её улыбающееся лицо на свадебном фото на стене, я видела маску.
Входная дверь щёлкнула, и в коридоре раздались их голоса они вернулись раньше.
А я сидела на полу их спальни, окружённая бумажными призраками прошлого, и лихорадочно пыталась сообразить, как спрятать то, что уже никогда не смогу забыть.
Паника накрыла ледяной волной. Я поспешно затолкала вырезки обратно в коробку, не заботясь о порядке. Крышка не закрывалась плотно мешал какой-то кусочек. Голоса приближались.
Мам, ты здесь? крикнул Паша из гостиной.
Сильно хлопнув крышкой, я засунула коробку под кровать, пытаясь попасть в то же тёмное место у стены. Поднялась, отряхивая колени, и схватила тряпку. Сердце колотилось где-то в горле, не давая дышать.
Да, Пашенька, в спальне! Заканчиваю как раз! крикнула я в ответ, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Дверь открылась. На пороге стояла Лена. Та же улыбка, тот же тёплый взгляд. Но впервые за три года их брака я почувствовала, как от этой улыбки повеяло холодом.
Анна Игоревна, зачем вы так утруждаетесь? Мы бы сами всё сделали, её голос лился, как мёд.
Да что ты, Леночка, мне не сложно. Ваш фильтр привезли, я расписалась.
Она вошла в комнату, а следом и Павел. Он обнял меня, чмокнул в щёку, совсем не заметив моего состояния.
Он всегда был таким немного рассеянным, погружённым в свои научные миры.
Мам, ты лучшая. Мы привезли тебе твой любимый сыр с орехами.
Я заставила себя улыбнуться, принимая пакет из его рук. Мой взгляд снова и снова возвращался к Лене.
Она окинула комнату быстрым, пристальным взглядом. Мне показалось, или её глаза на мгновение задержались на том месте под кроватью, где стояла коробка?
Мы прошли на кухню. Пока Лена заваривала травяной чай, а Павел раскладывал сумки, я пыталась прийти в себя. Нужно было что-то сказать, проверить, почувствовать почву.
Представляете, сегодня в новостях читала, что на месте старого завода строят огромный бизнес-центр, начала я как можно непринуждённее. Сразу вспомнила, как Игорь свой первый филиал открывал. Газеты тогда ещё писали, помнишь, Паш? Ты был маленький.
Павел неопределённо хмыкнул, увлечённый чем-то в телефоне. А Лена замерла, стоя ко мне спиной. Лишь на мгновение. Потом медленно обернулась, протягивая мне чашку.
Конечно, помним, тихо, но очень чётко сказала она. Такие события не забываются. Это же часть истории вашей семьи. А историю нужно знать и чтить.
Её пальцы, сжимавшие чашку, были идеальны. Длинные, тонкие, с безупречным маникюром. Лак на ногтях был насыщенного, кроваво-красного цвета. Именно такого, как маркер, которым была обведена статья про грант Павла.
Я отвела взгляд, чувствуя, как по рукам бегут мурашки. Это совпадение. Просто глупое совпадение. В магазинах тысячи оттенков красного лака.
Но потом она добавила, глядя мне прямо в глаза:
Я считаю, что прошлое всегда определяет наше настоящее. Каждая мелочь, каждая газетная заметка, каждая победа или поражение всё это складывается в одну большую
