Мам, если Катя спросит, скажи, что я у тебя.
Зачем врать? Что-то случилось?
Да нет, просто дела.
Галина замерла. Пальцы её непроизвольно сжали край скатерти пока разум не успел понять смысл просьбы, тело уже отозвалось тревогой. Вова раньше не прикрывался ею. Разве что в школе, когда прогуливал уроки. И то мать быстро раскусила.
Какие такие дела, что Кате знать не стоит? голос её стал резче. Просишь врать, а объяснять не хочешь. Это не по-хорошему.
Сын раздражённо фыркнул. Нотации он терпеть не мог.
Мам, хватит! Сам разберусь. Спасибо за понимание.
Постой-ка! Галина нахмурилась. У тебя что, на стороне баба завелась?
Мать! Мне не пятнадцать. Не лезь в мою личную жизнь! огрызнулся Вова.
Сердце её сжалось. Он не сказал «нет». Не отшутился. Даже не попытался свалить всё на работу.
Сынок голос её стал твёрдым. Начал врать договаривай.
Ну ладно! Допустим, есть у меня девушка. И что? Довольна? Я сказал разберусь. Не лезь, ок?
Галина прижала ладонь к груди. В глазах потемнело.
Разбирайся тогда сам, прошипела она. Но нет, втянул меня в это. Делаешь меня соучастницей!
Какая соучастница? У нас с Катей даже детей нет! Никто никому ничего не должен. Я просто не уверен в своих чувствах.
Как не должен? А клятвы перед ЗАГСом? она широко раскрыла глаза. В её годы это значило нечто большее, чем пустые слова.
Ой, да брось! Это просто формальность. Все так делают.
Зачем тогда венчался, если для тебя это «просто формальность»? Если даже в чувствах не разобрался?!
Ну, хотел сделать приятно. Всё, хватит истерик. Позвоню позже.
Гудки. Галина опустила телефон. Взгляд её застыл, уставившись в стену. Будто это ей изменили. Или даже хуже. Она не узнавала сына. Того мальчишку, что когда-то клеил для неё открытки с надписью «любимой маме», а теперь так легко ломал жизнь двум женщинам жене и матери.
Перед глазами встала Катя. Лучистая, добрая, всегда с чем-то вкусным то пирог привезёт, то соленья свои. Учила Галину пользоваться смартфоном, а однажды весь день провела с ней, выгоняя назойливых мошенников из её квартиры.
Катя нравилась свекрови. Домашняя, с твёрдым убеждением, что семья главное. Она не называла Галину мамой, не делилась сокровенным, но между ними было тепло.
А ещё сын стал чаще звонить. Спрашивал, как дела, рассказывал о работе. Раньше такого не было. Раньше звонил, только если что-то нужно. Это была заслуга Кати она умела сближать людей.
А теперь он просит солгать той, что искренне строит с ним семью.
Вспомнилась подруга, Люба. Три года назад та рыдала у неё на плече:
Галь, я ей всё рассказала. Как иначе? Жалко же девчонку. Думала, пусть лучше от меня узнает А она как накинулась! «Ты, говорит, сына своего никак не отпустишь!» А я ведь из лучших побуждений
Даже когда правда всплыла, невестка Любы не извинилась. Сын отдалился, назвав мать предательницей.
Так Люба и осталась одна. С правдой, которая никому не была нужна.
Галина молчала. Три месяца носила эту тайну, как камень за пазухой. Вова звонил редко видимо, боялся лишних вопросов.
Она пыталась поговорить. Надеялась, что он одумался.
Мам, не лезь не в своё дело! отрезал он.
Ни тени раскаяния.
А Катя вела себя как прежде. Возила в поликлинику, привозила продукты. Каждый раз Галине казалось, что в сердце вонзают иглу.
Молчать становилось невыносимо.
Однажды Катя зашла на чай и завела разговор:
Галина Витальевна, может, нам с Вовой ребёнка завести? Вы ведь поможете?
Галина едва не уронила чашку. Что будет с Катей и ребёнком, если Вова уйдёт?
Катенька она сжала край стола, чтобы руки не дрожали. Мне надо тебе кое-что сказать. Ты мне как дочь.
Катя насторожилась, но промолчала.
Не торопитесь с ребёнком, выдохнула Галина. У Вовы есть другая. Я узнала три месяца назад. Молчала боялась, что неправильно поймёшь. Прости
Катя замерла. Только пальцы, сжимавшие чашку, побелели.
Спасибо, тихо сказала она. Лучше сейчас, чем потом.
В тот вечер они почти не говорили. Катя ушла, оставив недоеденный пирог. Галина надеялась, что та ушла только из её квартиры, а не из жизни.
Прошло пять лет.
С Вовой они почти не общались. Он звонил редко, говорил сухо. Жены у него не было, детей тоже.
Но Галина не жалела. На прикроватной тумбочке стояли две фотографии.
Первая Катя в свадебном платье, её новый муж и Галина. Когда-то Катя призналась:
Если бы не вы, я была бы несчастна.
Вторая у церкви. Галина держит на руках пухлого малыша. Она стала крёстной.
У Алёшки три бабушки! смеялась Катя, когда они собирались вместе.
Галина смотрела на фото, и сердце щемило. Родных внуков у неё не было. Но каждый раз, когда Алёшка бежал к ней с криком «баба Галя!», она знала поступила правильно.
Пусть почти потеряла сына. Зато не дала потерять себя.
