Тот вечер я задержалась в кухне дольше обычного: Сергей уже спал, а я не могла оторваться от телефона, листая выписку по нашей совместной карте — что‑то было не так.

Тот же вечер я задержалась на кухне дольше, чем обычно. Сергей уже спал, но я не могла оторваться от телефона листала выписку по нашему совместному счёту. Чтото было не так.

«Семьдесят тысяч ещё пятьдесят а вот это», пробормотала я, отхлебнув холодного чая. «Что это значит?»

Я схватила калькулятор и просуммировала цифры почти полмиллиона за три месяца. Горло пересохло. Я всегда знала, что у нас с Сергеем разные взгляды на деньги, но сейчас

Я собиралась лечь, но не выдержала. Оказалась в спальне и села на край кровати:

Сергей, ты спишь?

Мм? он приподнял голову от подушки. Что случилось?

Слушай, я смотрю выписку начала я осторожно. Объясни, куда уходят все наши средства?

Сергей сразу же выпрямился, сел на кровать, потирая лицо привычка, оставшаяся со студенческих лет, когда правду скрывать было легче.

Аня, ты же знаешь Дима сейчас в тяжёлой ситуации, открывает дело, я помогаю немного.

Немного? я протянула ему телефон. Посмотри сам. Это «немного»?

Слушай, он попытался обнять меня, но я оттолкнула. Всё временно. Дима встанет на ноги и вернёт деньги. Ты же знаешь моего брата

Я знала его уже пятнадцать лет: бесконечные схемы, обещания «верну в срок», то криптовалюта, то сетевой маркетинг, а потом мы покрывали долги и делали вид, будто ничего не случилось.

Ладно, встала я. Спи. Завтра обсудим.

Аня, не злись, его голос стал умоляющим. Это мой брат, я не могу бросить его.

Я вышла из спальни, выключила кипяток, который всё это время бурлил в чайнике. В голове крутилось гнусное ощущение: «Так я та, кого бросают под поезд?»

Телефон в руке тихо вибрировал ещё одно уведомление о переводе. Я не стала смотреть, просто выключила его. Было ощущение, будто в доме проскользнула чёрная кошка, незаметная, но явно присутствующая.

Утром я встала рано, приготовила Сергею кофе, как он любит, собрала завтрак для работы. Он бродил по квартире в полусне, пытаясь поймать мой взгляд, а я молчала. Понимала: это только начало. Либо разберёмся, либо я не хотела думать о «либо».

Через неделю, собирая бельё, я нашла в кармане куртки Сергея листок бумаги. Сложенный лист нес логотип банка.

Я медленно села на край кровати. Это был договор займа на один миллион двести тысяч рублей, подписанный месяц назад.

Уши зазвенели. Я помню, как сжимала этот лист, пытаясь сделать глубокий вдох. Мысли бросились: «Не может быть Он не мог без моего ведома»

Сергей пришёл с работы, как обычно, в семь вечера. Я услышала, как он снимает обувь в коридоре, звенят ключи, его привычные шаги отзываются в коридоре.

Ты дома? он заглянул в спальню. Я думал

Он остановился. Я всё ещё сидела на краю кровати, договор лежал рядом.

Что это? его голос был сухим, странным. Объясни.

Сергей оперся о косяк двери, молчал. Только мышцы челюсти подёргивались.

Я спрашиваю, о чём этот займ? я встала. Почему я узнаю об этом так так?

Аня

Не называй меня так! я неожиданно вспыхнула. Миллион! Ты взял миллион и не сказал! Это наши общие деньги! Как ты мог?

Что мне было делать? он громко возмутился. Ты бы не поняла! Диме срочно нужны были деньги, ситуация

Какая ситуация? я разорвала договор. Ещё один его «гениальный бизнес»? Ставки? Пирамидка?

Сергей молчал. Я видела, как подёргиваются его челюсти, дрожат пальцы.

Ты осознаёшь, что натворил? я подошла ближе. Мы копили на ремонт, на отпуск. Машка идёт в университет в следующем году! А ты

Я всё продумал! почти крикнул он. Дима обещал вернуть за три месяца с процентами!

Я рассмеялась, но смех был беззвучным:

Обещал? Сергей, проснись! Когда он держал слово? Когда он возвращал хоть копейку?

Тишина заполнила комнату. Я слышала, как капает кран в кухне, тиктиктик, будто часы отмеряют оставшееся время нашей семейной жизни.

Знаешь, что хуже всего? прошептала я. Не займ, не деньги. А то, что ты мне лгал. Каждый день, каждую минуту Смотрел в глаза и врал.

Сергей вздёрнулся, будто ударили:

Я не врал! Я просто не сказал.

Правда? я подняла договор. И это? «Не сказал»? Ты ждал, пока я уехала к маме три дня! Ты всё устраивал так, чтобы я не узнала!

Он молчал. Что сказать? Правда колка, её нельзя замазать красивыми словами.

И сколько ещё? я посмотрела ему в глаза. Сколько ещё займов ты «не сказал»? Может, долгов больше? Скажи, с чего всё началось.

Сергей упал на стул, уронив голову в руки:

Прости Я просто хотел помочь. Это мой брат

А я? мой голос прервался. Что я для тебя, Сергей?

В тот момент зазвонил телефон. На экране высветилось «Димон». Сергей потянулся к нему, но я была быстрее:

Алло, Дима? Здравствуй, дорогой родственник. Как бизнес? Процветает? Когда же ты вернёшь долги?

Тишина на линии, затем быстрые сигналы.

Вот и всё, бросила я телефон на кровать. Это твоя «братская любовь».

Я вышла из комнаты, захлопнула входную дверь, накинула куртку поверх футболки и выбежала на улицу. Мне нужен был свежий воздух, чтобы решить, как жить дальше.

В голове крутилось: «Я хотел помочь это мой брат», а потом «А наша семья? Мы теперь чужие?»

Три дня я провела у мамы. Телефон взрывался звонками Сергей, теща, даже Дима. Я не брала трубку. Мне нужен был тишина, чтобы понять, что дальше.

Дочка, сказала мама, сидя со мной на диване, может, поговоришь с ним? Он уже не мальчишка, поймёт

Я кивнула, но знала: слишком рано. Боль была ещё слишком острой.

Затем позвонила теща. Я ответила, не глядя на экран.

Что ты сделала? её голос был ядовит. Какой скандал изза какихто денег! Твой муж помогает своему брату, а ты

Какие деньги? я сжала телефон, пока ногти не побелели. Людмила Петровна