19августа
Сегодня я решил выписать мысли на бумагу, чтобы понять, куда меня ведут чувства. Два сына Сергей и Алексей уже давно живут в разных уголках России. Сергей обосновался в Петербурге, женат, у него уже есть маленькая дочка, а Алексей в Новосибирске, пока ищет свою «половинку».
Когда мои мальчики были совсем крошками, наша семья распалась: я и их мать развелись. Тот период был тяжёлым, дом опустел, а я, разрываясь между работой и заботой о детях, ощущал себя одиноким, как в пустыне. Чтобы хоть както заполнить пустоту и охранять наш уют, я завёл немецкую овчарку, назвав её Буря. Мы жили в частном доме с огородом, так что ей было место и простор.
Буря стала не просто питомцем, а настоящей членом семьи. Когда меня не было в командировках, она держала дом на замке, охраняла его и играла с мальчишками. Мне казалось, что без неё их вырастить было бы в разы сложнее. Годы шли, дети выросли, а Буря постарела и ушла. Потеря была как разрыв сердца я поклялся больше никогда не заводить собаку, ведь прощаться так больно.
Но жизнь не стоит на месте. Сыновья разъехались, а я остался в большом пустом доме, где тишина давила ещё сильнее. Однажды понял, что без друга мне не справиться. Так появился Шарик маленький, умный, ласковый шпиц, настоящий компаньон. Я шутил, что теперь в доме снова живёт «мужчина», только четырёхлапый.
Поскольку я часто езжу к сыновьям, выбрал собаку, с которой удобно путешествовать. Мы уже пять раз летали вместе: в Москву, в Казань, в Сочи, в Севастополь и в Ярославль. Я всегда бронирую билеты заранее, оплачиваю багаж, перед полётом даю Шарику лёгкую диету, чтобы не превысить лимит в 8кг, и таблетку от укачивания. Порой кажется, что с собакой путешествовать сложнее, чем с ребёнком!
Шарик стал для меня тем ребёнком, который встречает меня у двери, радуется моему возвращению и согревает своим теплом.
И тут всё изменилось. У Сергея родилась дочка первая моя внучка, Василиса. Я был на седьмом небе от счастья, мечтал помогать, гулять с малышкой, быть рядом. Но невестка резко заявила, что Шарика в доме быть не может. Сначала она говорила о возможной аллергии у ребёнка, потом о том, что собака принесёт грязь, а в конце завела кота, будто специально, чтобы у меня не осталось аргументов.
Слова её врезались в меня, как холодный нож. Сыновья начали уговаривать меня оставить Шарика в гостинице для животных, даже предложили оплатить всё, лишь бы я смог остаться у них подольше.
Папа, отпусти этого пса! говорил Алексей. Это всего лишь собака, а мы твои дети, твоя внучка! Как можно сравнивать?
Но я не мог. Шарик не просто собака. Он мой утешитель в одиночестве, мой друг. Он спит у моих ног, слушает, когда мне тяжело, чувствует, когда мне плохо, и тихо ложится рядом, согревая. Оставить его в чужом отеле среди незнакомых людей казалось предательством.
Кто хочет видеть меня, тот должен принять и моего пса, твёрдо ответил я.
Сыновья лишь переглянулись, не понимая, что для меня собака смысл жизни. Я не знаю, как будет дальше. Они продолжают настаивать, а я отказываться. Одно я знаю точно: пока Шарик жив, я его не предам. Он был рядом в те моменты, когда никто иной не мог поддержать меня. И даже если это значит, что я буду видеть свою внучку реже, чем мечтал, я не откажусь от него.
