Вот как звучала бы эта история, перенесенная в русский культурный контекст:
Двадцать пять лет только щи варила! Но мой ответ на серебряной свадьбе заставил мужа подавиться селедкой под шубой.
Сегодня хочу рассказать вам историю, от которой у меня до сих пор горят щеки то ли от стыда за него, то ли от гордости за себя. Историю о том, как двадцать пять лет брака уместились в одну-единственную фразу. И в один мой ответ.
Возможно, и вам здесь будет о чем задуматься чтобы не наступать на чужие грабли.
**Серебряный вечер с привкусом надежды**
Итак. Представьте: двадцать пятая годовщина свадьбы. Серебряная! Для меня это, честно говоря, не просто дата. Это как орден за выслугу лет в любви, терпении и заботах.
Весь неделю я не ходила летала по квартире, как девчонка. Надраивала до блеска тот самый хрусталь, который достаем только по большим праздникам.
Испекала его любимый «Наполеон», на который уходит полдня и килограмм сливочного масла. Честно говоря, берусь за него не чаще раза в год но тут такой повод!
И еще, девочки, купила себе новое платье. Простое, но такое красивое, цвета весеннего неба. Покрутилась перед зеркалом и сама себе улыбнулась еще ничего!
Хотелось, чтобы этот день был особенным только для нас двоих. Чтобы посидели, вспомнили, как все начиналось, помечтали о внуках. Ну вы же меня понимаете.
Я накрыла стол в гостиной. Две тарелки, свечи в старинных подсвечниках, бутылочка хорошего вина. Жду своего Дмитрия с работы. А в душе честное слово такой трепет, будто мне снова двадцать, и я бегу на первое свидание. Вот такая наивность, да?
**Обесцененная жизнь в одной фразе**
Пришел он, как всегда, уставший. Чмокнул меня в щеку на автомате, даже не взглянув, бросил свой потрепанный портфель на стул и сразу сел за стол.
Ого, у нас сегодня банкет! С какого повода? спрашивает, усаживаясь поудобнее.
Девочки, у меня аж ложка из рук выпала. Смотрю на него и сказать ничего не могу, в горле комок. Он, наверное, увидел выражение моего лица и вспомнил:
А, точно Годовщина. Двадцать пять, да? Солидно. И тут же, представляете, достает телефон.
Пока я с дрожащими руками раскладывала салат, он с кем-то оживленно переписывался, ухмыляясь в экран.
Вся магия, вся та атмосфера праздника, которую я так старательно создавала, начала рассеиваться, как дым от свечи. Как тут не обидеться, а? И это еще мягко сказано!
Я все же собралась, решила не портить вечер. Поставила на стол торт со свечами. Приглушила свет. Подаю ему свой подарок маленький фотоальбом, который собирала полночи.
Там наши лучшие моменты: вот мы молодые и беззаботные на море, вот он держит на руках нашу новорожденную дочь, вот мы, перемазанные краской, строим дачу Каждый снимок частичка нашей общей души, как мне тогда казалось.
Он пролистал альбом за минуту. Буквально. «А, ну да, помню Забавно», и небрежно отложил в сторону.
А потом поднял на меня ясные глаза и с энтузиазмом заявил:
Слушай, тут ребята зовут на рыбалку с ночевкой в субботу. На базу. Там такой карп пошел, представляешь?
И вот тут, девочки, я не выдержала. Ледяным, совершенно чужим мне голосом я спросила:
Дмитрий, у нас сегодня двадцать пять лет совместной жизни. Тебе совсем все равно?
А он посмотрел на меня с искренним, настоящим удивлением. Как на капризного ребенка, который просит игрушку. И сказал ту самую фразу. Ту самую, которая перечеркнула все.
Наташа, ну хватит себя жалеть! Чего ты заводишься? Ну дата. И что?
А что ты, собственно, двадцать пять лет делала, кроме как дома сидела да щи варила? Я же работал, содержал семью. А ты жила себе спокойно. протянул он с кривой, насмешливой ухмылкой, типа шутит.
**Ответ со дна старой шкатулки**
Честно в тот момент у меня сердце в пятки ушло. Дышать стало нечем. Будто ведром ледяной воды с грязью окатило.
Все те бессонные ночи с больными детьми, заштопанные носки, его выглаженные каждое утро рубашки, уют в доме, горячие ужины, помощь его старенькой маме Все это было «ничем». Просто «сидела дома». Ну как вам такое?!
И вот тут во мне что-то щелкнуло. Знаете, такое холодное, ясное, звенящее спокойствие. Я посмотрела на его сытое, равнодушное лицо, на этот альбом, который он отодвинул, и поняла: все. Хватит. А что тут говорить? Пора действовать.
Я молча поднялась из-за стола. Без единой слезы, без возмущения или упрека. Подошла к старой бабушкиной тумбочке, где хранила всякие мелочи для рукоделия. Открыла верхний ящик, и мне в лицо ударил знакомый аромат лаванды и старого дерева.
Дмитрий наблюдал за мной с насмешливым выражением лица. Ему, наверное, показалось, что я иду искать успокоительное опять истерика, как всегда.
Я немного порылась среди клубков ниток, иголок, пуговиц и достала со самого дна старую, потертую металлическую шкатулку. Открыла ее. А внутри, вместо всякого хлама, лежала сберкнижка еще с тех времен, когда ее открыли чуть ли не при Брежневе, и время от времени продлевали.
Я спокойно вернулась к столу. Без слов положила эту книжку перед Дмитрием прямо посередине его тарелки с недоеденным «Наполеоном».
Вот, посмотри, чем я занималась все это время, произнесла я тихо, но с такой силой в голосе, что аж хрусталь на полке дрогнул.
**Билет в Италию и неглаженые рубашки**
Вы бы только видели его лицо! Он смотрел на эту книжку так, будто увидел что-то совершенно непостижимое. Выражение его менялось каждую секунду: от снисходительной ухмылки до настоящего шока.
Он дрожащими руками открыл ее, быстро пробежал глазами страницы и просто обомлел. Буквально.
А там, девочки, за два десятилетия накопилась такая сумма, за которую в нашем городе вполне можно купить однокомнатную квартиру.
Это откуда?.. только и смог прошептать он, глянув на меня с растерянностью в глазах.
А это, любимый мой, те самые мои «ничего». Пом
