Мамино сокровище: воспоминания старой бабушки из дома престарелых
Знаешь, внучка, сижу я здесь, в своём доме для старушек, и вспоминаю молодость, а особенно сына Алёшу. Ох, красавцем он был в девятом-десятом классе. В том возрасте все дети милые и парни, и девушки. Но, как говаривали старики, бывают просто симпатичные, а бывают те, что от природы наделены настоящей красотой. Алёша был из последних.
Высокий, стройный, с такими тёмными усиками, что выглядел уже почти как взрослый мужчина. Не качок, но и не тощий. Девчонки на него засматривались, а он, знаешь, был такой особенный. Я, как учительница музыки, старалась достать ему хорошие рубашки и туфли, хоть времена тогда были непростые. Говорила ему не раз:
Не женись на первой встречной, сынок. Твоя избранница должна быть особенной красивой, умной, из хорошей семьи. А то мало ли заговорят тебя, не успеешь и глазом моргнуть.
И ведь правда пробовали разные: смешные записки писала ему Маринка, черноволосая Вика заигрывала, рыженькая Вера звала на танцы, в кино обо всём он мне рассказывал. Но я-то знала, что они ему не пара: у одной родители вечно ссорятся, у другой по литературе тройки, а третья и вовсе мелковата. Говорила ему:
Не твои они, подожди лучшей.
Но он, знаешь, всё же решил потанцевать с той рыжей Верой на школьном вечере. Пригласил. Тусклый свет, шёлковые платья, музыка такая, что не кружиться хочется, а прижаться. Она голову ему на плечо склонила и он весь загорелся! Думал: вот она, та самая.
Потом мне всё рассказал, а я спрашиваю:
А кто у неё родители?
Он отвечает:
Только мать, отец ушёл. Хотя она сама толком не знает, почему.
Я строго ему сказала:
Не твоя, сынок.
Мне и самой было нелегко я ведь тоже разведённая, с мужем не сложилось. Он хоть и неплохой был, но чего-то в нём не хватало. Я всё держала в руках: и дом в порядке, и ужин на столе, а он так, в уголке с гитарой тихонько бренчал.
И сыну не давала расслабиться: учись, работай, а про девушек потом. Говорила:
Закончишь институт тогда и подумаем.
А сколько я за ним присматривала, чтобы глупостей не натворил! Слышала ведь от подруг чей-то сын гулял, а потом женился, и ребёнок нежданно появился.
В университете Алёша был серьёзным: конспекты вёл, на лекции ходил, лишнего не болтался. Там познакомился с Ириной, тоже хорошей девушкой, но моя мать её не приняла. Говорила:
Не твоя это, сынок.
Они после пар засиживались, разговаривали, но дальше не пошло. Потом она с другим связалась.
А я всё держала ситуацию под контролем: и обед вовремя, и рубашки выглажены. Боялась, как бы какая-нибудь неподходящая не увела моего мальчика. Ведь Алёша это всё, что у меня было.
Муж мой ушёл внезапно, оставил меня одну. Говорили: «Ты не первая, не последняя», но легче от этого не было. Я жила ради сына.
Вот он теперь ходит по вечернему городу сколько всего изменилось! Новые дома, скверы, даже кинотеатр новый выстроили. А я сижу здесь, в доме престарелых, и думаю о нём. Вчера видела его в толпе рядом была Ирина, но он меня не заметил.
Мама моя больна, на улицу не выходит. Говорит ему:
Женись, Алёшенька, женись. Мне уж и готовить некому, и убираться.
А я-то знаю на кого ему жениться?
Вот и сижу я, старая бабушка, в своей комнатке и размышляю, как тяжело бывает быть матерью Особенно когда твой сын «маменькин сынок», и весь его мир это ты.
Вот так-то, внученька. Жизнь учит, что даже самые близкие могут быть и нашим сокровищем, и суровой карой. Но я всё равно люблю своего Алёшу. Он мой
