За кусок хлеба он согласился помочь повару из богатой дачи поднять тяжелые мешки. Но как только хозяйка увидела его в дверях, ее лицо аж замерло, будто она вдруг увидела призрак.
— Девушка, не поможете? – спросил он, заметив как она тащит мешки, чуть не падая от усталости. – Понимаю, зачем-то подошел, но похоже они вот-вот упадут. Позвольте взять.
— Настоящая услуга? – заколебалась женщина. – Благодарю.
Он взял мешки, как будто это были пустые сумки с капустой. Стройный, широкоплечий, шагал уверенно, будто на параде, а мимо проносились по два шага, чтобы не отстать. Женщина была пышная, с розовыми щечками, волосы сбоку при каждом шаге ворошились, как будто ей вдруг легче стало.
— Извините, шаганули! – хихикнула она. – Совсем задохлась.
Он обернулся, будто только что вынырнул из мыслей.
— Сори… утонул в себе.
— Если не секрет, о чем мечтаете? – спросила, кивнув на мешки.
Это была Галина. И заметила, как на нем простая, изношенная одежда, будто его ищут портные в недостоверной рекламе. С подозрением в глазах молчать ей не полагалось.
— Ну, знаете… сама жизнь, бабки.
— И что с ней? Трудно?
— Нет, – махнул рукой. – Больше думаю.
— Ах, и не пьете? – осторожно уточнила.
— Ни слова.
— Аллах спаси! – вздохнула с облегчением. – А как вас звать? Я Галина, но могу и Галишкой.
Он замялся, как будто ищет старую записную книжку, но, видимо, и ее нет.
— Изъявить желание… Вашия. Пусть будет.
— Пусть? А настоящее имя не нравится?
— Не то, – опустил взгляд. – Просто не помню.
Галина аж пораженная замерла, но быстро оправилась:
— И не вспоминаете?
— Вроде. Иногда ломятся кадры: лица, комнаты, обрывки фраз, вспышки света… Но все, как будто чужая лента.
— А что потом-то после госпиталя?
— Отправили в интернат. Дали временное имя – Виктор. Да и живу тут.
— И что же за труд в жизни?
— Всё что упаковано. От трака до уборки, иногда в мясной ларьке.
— Не скучно?
— Ни в коем случае. Так даже интереснее.
— Надо же. Но если не ломался, дальше разберетесь. Память ведь так – в одно ухо влетела, в другое вылетела.
— Возможно…
— Послушайте! Так вы помощи хватаете?
— Да как всегда.
— Тогда идемте. Мы к Татьяне, она в крашенной кособоке живет. У нее дом с дачей, работы – не обернешься. Может, что увлечет.
— Жду!
Они подошли к кованному забору. За ним стоял домик, окружённый березами и яблонями. Виктор вдруг остановился, сердце урчало – будто вспоминание из гаража хочет выбраться.
— Вот и порядок. Давайте не тормозите.
В кухню проникали запахи блинов и горохового супа. Виктор зашел, голова закружилась от такого уюта.
— Свяжусь с Татьяной. Похоже, с работы-то брать вы в пору будете.
С этого дня началась легенда о том, как на московской даче поселился человек без прошлого, но с будущим, которое повелось как варенье – сначала кипело, а потом застыло.
Советую посмотреть:
— За работу – в кулинарный угол Татьяны.
— С кем не бывает – забыл свое имя.
— Память – дело хрупкое, как снежинка в грязной воронке.