Ты не поверишь, что случилось с нами на медовом месяце! Взрослые дети моего мужа вдруг объявились на нашей вилле с претензиями — и получили по заслугам.
Эти трое — Игорь, Света и Оля — меня терпеть не могли с самого начала. Ну что ж, судьба распорядилась так, что их отец, Дмитрий, наконец увидел их настоящие лица и преподал им урок, после которого всё перевернулось с ног на голову. Они не просто извинились, они протянули руку, и теперь всё по-другому.
Дмитрий — отец троих, всем уже за двадцать. Когда мы познакомились в тихом уголке под Сочи, он был как призрак — всего два года прошло после смерти его жены. Он слишком рано стал отцом, а потом в один миг остался вдовцом, один на один с горем и детьми. Мы встретились случайно, и через год он рискнул представить меня семье. Но с первого взгляда стало ясно — меня здесь не ждали. Я была чужой, лишней в их жизни.
Мне 57, Дмитрию — 47. Разница в десять лет для его детей стала как кость в горле. Мы знали друг друга девять лет, четыре из которых были помолвлены. Всё это время я пыталась найти с ними общий язык, но в ответ — только ледяное молчание и взгляды, полные презрения. Я переехала к Дмитрию только после того, как они разъехались. Но даже редкие встречи превращались в пытку: они то и дело вспоминали мать, бросали колкости, словно говорили — ты здесь никто.
Когда Дмитрий сделал мне предложение, их ненависть стала только сильнее. Они шептались за спиной, отпускали злые шутки, но я терпела. Я знала, сколько боли вынес Дмитрий, работая сутками, чтобы обеспечить их, даже когда они выросли. Он давал им деньги, словно пытался заменить то, чего уже не вернуть.
Несколько недель назад мы поженились. Скромно, в загсе, без лишних глаз. Его дети даже не пришли — сказали, что «слишком заняты». Мы не расстроились: свадьба была для нас. Всё, что сэкономили, потратили на медовый месяц в Сочи. Шикарная вилла, море, солнце — наш маленький рай.
Но через два дня в дверь постучали. Все трое — Игорь, Света и Оля — стояли на пороге. «Пап, мы так соскучились!» — слащаво запели они. А потом Света, наклонившись, прошипела мне в ухо: «Думала, от нас сбежишь?» Я онемела, но решила не портить момент. Впустили их, показали виллу, заказали ужин — старались быть вежливыми. Но они пришли не просто так.
Игорь вдруг посмотрел на меня со злостью и выдал: «Ты, старая, ещё веришь в сказки? Эта вилла не для тебя. Мы её забираем, а ты вали в какой-нибудь дешёвый отель!» У меня затряслись руки, но я промолчала: «Пожалуйста, не разрушайте этот момент для нас…» А Оля скривила губы: «Какой ещё момент? Ты вообще никто! Убирайся!»
Раздался грохот — Дмитрий ударил кулаком по столу. Он стоял в дверях, красный от ярости, глаза горели. «ВЫ СОВСЕМ ОДУРЕЛИ?!» — загремел его голос. Они остолбенели. «Я вам всю жизнь отдал! Работал как вол, а вы так?! Оскорбляете мою жену в наш медовый месяц?!»
Они залепетали, он их оборвал: «Всё! Хватит! Я видел, как вы к ней относились, но молчал. Больше — нет!» Он достал телефон, вызвал охрану. Через минуту их выводили под руки. «Вы здесь больше не гости», — бросил Дмитрий ледяным тоном. Они кричали, но их увели — лица белые от шока.
А потом Дмитрий позвонил в банк, заблокировал все их карты. Они жили за его счёт годами, а теперь остались ни с чем. «Пора отвечать за себя», — сказал он.
Прошли месяцы. Без его денег им пришлось трудиться, искать работу, учиться жить по-настоящему. И знаешь что? Они одумались. Однажды позвонили — голоса дрожали: «Пап, прости… Мы были неправы. Можно начать всё заново?» Дмитрий посмотрел на меня, в его глазах блестели слёзы. «Можно», — ответил он.
Теперь всё иначе. Его твёрдость спасла наш медовый месяц и заставила их понять, как они ошибались. Было трудно, но теперь в их глазах — не злоба, а надежда. И ради этого стоило пройти через всё.
