Ах, эти летние ливни
Екатерина преподавала в школе русский язык и литературу. Она обожала книги — не только классику, но и современные произведения. Её квартира напоминала библиотеку: книги лежали на полках, столах, даже на полу. Ученики её обожали — она никогда не навязывала стандартные трактовки, позволяла им высказывать собственное мнение и всегда поддерживала их мысли.
После университета она почти сразу вышла замуж. Муж был «простым». Когда маму спрашивали, кем работает зять, она вздыхала и отвечала виноватым тоном: «Он из рабочих». При этом закатывала глаза и разводила руками, словно оправдываясь: мол, любовь зла. И всем становилось ясно, что парень без денег и перспектив, не пара образованной и интеллигентной Катеньке.
— Сама-то за кого вышла? За генерала? — парировала Екатерина.
И это была чистая правда.
— Потому и говорю — зря. Любовь прошла, стали чужими, даже поговорить не о чём. Теперь он женился на простой девушке и счастлив. Замуж надо выходить за ровню.
Мама гордилась дворянскими корнями. При каждом удобном случае вспоминала, что её предки были из знатного рода. За глаза её звали «баронессой».
Во время революции семья бежала из Петербурга в глушь, благодаря чему и выжила. Вдали от столицы пережили и репрессии, и войну… Только после Победы перебрались поближе к Москве, но в сам город не рискнули — мало ли что.
Бабушка Екатерины прекрасно шила и этим кормила семью. Научила шить и дочь. Высшего образования у матери не было, но гены давали о себе знать. Она держалась с достоинством, ходила с осанкой балерины, смотрела на всех свысока. Клиенты у неё были избранные — дорогие заказы, никакого ширпотреба.
Когда Союз распался, наступила эпоха челноков, заваливших рынки турецким и польским товаром. Часть клиенток перестала заказывать платья, но кое-кто остался.
— Откуда наряд? Из Италии? — спрашивала одна дама другую в театре.
— От баронессы, — отвечала та, и первой сразу становилось ясно — вещь уникальна.
От матери Екатерина унаследовала изящную осанку и сдержанную красоту, но шить не любила. Она предпочитала уединение с книгой. Когда встретила парня, певшего под гитару о любви и разлуке, она, выросшая на романтической литературе, мгновенно влюбилась. Какие тут титулы, если все звания давно упразднены?
Сначала всё было прекрасно. Друзья часто звали мужа на посиделки с песнями. Он уходил один, Екатерина проверяла тетради. Возвращался поздно, часто пьяным. А в хмелю упрекал её в том, что она не разделяет его интересов, не хочет детей.
Катя понимала: его настраивает свекровь. Та всё твердила о внуках, о том, что сын женился неудачно — на умнице, а от ума, как известно, только горе. Вот и детей нет, потому что чужих воспитывает, а своих не хочет.
Детей Екатерина хотела, но не сейчас. У неё выпускной класс — уйдёт в декрет, кто их подготовит? Молодые педагоги в школы сейчас не спешат. Потом ей предложили завуча… Дети откладывались. А потом…
Он пришёл домой и заявил, что устал жить в библиотеке, что помимо духовной пищи нужны щи да каша, а жена вечно в тетрадях или в конспектах. Что они слишком разные. Признался, что у него есть другая, ждущая ребёнка. Собрал вещи и ушёл к продавщице из гастронома.
Екатерина плакала. На уроках украдкой смахивала слёзы. Со временем боль притупилась. Лето заканчивалось — скоро школа, некогда жалеть себя.
Однажды она встретила бывшего. Он растолстел, обрёл брюшко. Жизнь с новой женой явно шла ему на пользу. Рядом шла полная женщина, ведя за руку упитанного мальчишку. Все трое выглядели сытыми и довольными.
Шли годы, а Екатерина оставалась одна. В школе — женский коллектив, в клубы она не ходила.
Однажды по дороге домой она услышала жалобный писк. В траве сидел котёнок с залитым клеем глазом, порванным ухом. Его бы не спасли, если бы не она.
Она выходила его. Кот вырос в огромного пушистого зверя. Катя разговаривала с ним, а он мурлыкал в ответ, будто утешал.
Иногда ночью её охватывал страх: ещё несколько лет, и она станет неинтересна никому. Что впереди? Одиночество? Кот вместо семьи?
Конец лета выдался дождливым. Однажды, возвращаясь из школы, Екатерина попала под ливень. Внезапно мимо пролетел внедорожник, окатив её грязью с головы до ног.
«Ну держись!» — подумала она, заметив машину у соседнего подъезда. В голове мелькнула мысль о мести. Она достала из сумки нож (после случая с коллегой она носила его с собой) и незаметно проколола три колеса.
Дома она услышала шум — во дворе грузили эвакуатором испорченный внедорожник.
Через день машина снова стояла у дома. Выяснилось, что хозяин — новый сосед, архитектор, переехавший с дочерью.
— Кто-то опять колесо проколол? — невольно спросила Екатерина, но тут же пожалела.
Мужчина посмотрел на неё внимательно. Глаза умные, лицо открытое.
Позже его дочь перешла в её класс. Оказалось, он встречает её каждый день — три года назад его жену похитили, и с тех пор он никому не доверял.
Случайная встреча в магазине, разговоры… Однажды он сказал:
— Я и подумать не мог, что интеллигентная учительница может ходить с ножом… и тем более прокалывать им колёса.
— Вы знали?! — вспыхнула Екатерина.
— Простите за ту лужу. День был неудачный… Платье удалось отстирать?
На этот раз мама одобрила её выбор. Хотя она давно не шила, для дочери сделала исключение — сшила свадебное платье, в котором Екатерина была прекраснее всех.
Два одиночества могли никогда не встретиться. Но встретились. А всему виной летние ливни.
Счастья вам.
