Мама живёт только мной и моими детьми, навязывая своё мнение без конца…
Я замужем уже десять лет. Мы с мужем — верующие, растим троих детей. Когда я вышла за него, уехала из маленького городка под Пермью, где жила с мамой и бабушкой. После смерти бабушки мама осталась одна, тосковала, но держалась — приезжала к нам, работала, справлялась. Потом всё изменилось. Здоровье её пошатнулось: давление скачет, суставы болят, и я, испугавшись за неё, уговорила перебраться поближе. Она согласилась. Всю жизнь она жила с мамой, без мужа, и я не могла оставить её одну. Сняли ей квартиру в нашем районе в Балашихе, платим за неё, даже работу подыскали — чтобы не скучала.
Но вместо благодарности получила тяжкую ношу, которая с каждым днём давит сильнее. Мама не просто переехала — она влезла в мою жизнь и жизнь моих детей. Раньше, когда приезжала в гости, было терпимо: играла с внуками, помогала, уезжала. Теперь же она растворилась в нас, в нашем доме, в каждом шаге. Её присутствие душит, её контроль и навязчивая забота стали невыносимы. У неё свои правила, которые она впихивает мне и детям, игнорируя нашу веру, наши привычки, нашу жизнь. Она словно не видит границ — ни моих, ни детских.
Всё, что я делаю, — не так. Детей воспитываю неправильно, кормлю не тем, разговариваю не о том. Она обязана знать каждый наш шаг: что ели, куда ходили, о чём говорили. Допрашивает нянь, выспрашивает подробности, как следователь, а потом вываливает на меня свои «мудрые» наставления. С каждым годом наша связь рушится, превращаясь в нервы и ссоры. Я живу с этим слишком долго, и это сломало меня. Стала раздражительной, срываюсь дома, сомневаюсь в себе как в матери. Её тень висит надо мной всегда — даже когда её нет, я слышу её голос, укоры, вздохи.
Пыталась оградиться: сократила её визиты, ссылаясь на кружки детей и работу. Бесполезно — она всё равно влезает. Мужа она не принимает, смотрит на него свысока, будто он мешает ей завладеть мной и детьми, вернуть ту жизнь, что была у неё с бабушкой, когда она одна растила меня. Порой она обрушивает на меня жалобы: «Я никому не нужна, я обуза, ты меня бросаешь». И я тону в этом — не знаю, как остаться доброй, как не закричать от бессилия. Каждый разговор с ней выжимает меня досуха, словно выжатый лимон.
Она говорит, что я преувеличиваю, что это просто любовь — сильная, жертвенная. А я схожу с ума. Хочу быть хорошей дочерью, но не могу — её «любовь» душит, как петля. Не хочу её видеть, и от этого сердце рвётся на части, потому что следом приходит вина, тяжёлая, как гиря. После каждого звонка сижу в тишине, пытаясь собраться, но не получается.
Теперь появился шанс — мужу предложили работу в Германии, и мы собираемся уехать. Это как луч света: есть надежда вырваться, наконец-то дышать. Но в груди свербит — бросить маму тут, одну, кажется предательством. Она стареет, а вдруг станет хуже? Вдруг будет страдать, а я не смогу помочь? Эта мысль гложет меня без перерыва.
Но жить рядом с ней больше не могу. Нужно расстояние — другой город, другая страна, где она будет лишь гостьей, а не врастёт в нашу жизнь, как репей. Мечтаю о дне, когда её тень перестанет давить, но страх и долг держат в тисках. Правильно ли уезжать? И ещё хуже — скрывать, как сильно я этого хочу? Если её одиночество станет её болью, виновата буду я? Разрываюсь между любовью к ней и жаждой свободы. Этот выбор — как нож в сердце, и не знаю, хватит ли сил его сделать.
