— Мама! В пансионате для пожилых тебе будет гораздо лучше, чем одной дома!
В доме престарелых пожилая женщина, Лидия Семёновна, смотрела в окно, надеясь увидеть сына или дочь. Но за стеклом лишь хлестал дождь, а прохожие спешили по своим делам, ни на кого не глядя. Смахнув слезу, она погрузилась в воспоминания…
Раньше в её доме всегда царило веселье. За большим деревянным столом собирались дети, друзья, дальние родственники. Всё в её уютной квартире дышало теплом и гостеприимством.
После техникума Лида устроилась поваром в заводскую столовую, а к тридцати пяти годам уже стала её заведующей. Многие завидовали — муж Василий, мастер на все руки, двое детей, да и сама она была полна сил. Казалось, всё у неё ладилось: работа спорилась, дети учились хорошо.
Василий, человек тихий и работящий, обожал свою супругу. Благодаря его золотым рукам их новая квартира сияла, будто с картинки.
Лихие девяностые их почти не затронули — завод не закрыли, как многие другие, и еда в доме всегда была. Тогда же у них появилось множество друзей, которые заходили в гости просто так — на чаёк, на огонёк. Без предупреждения, без звонка. Проходили мимо — заходили.
Лида никогда не отказывала. Каждого усаживала за стол, поила чаем с пирогами, а иногда и ужином кормила. Все восхищались её гостеприимством и кулинарным талантом. И она, сидя во главе стола, с гордостью думала: «Как же хорошо, когда тебя ценят!»
Шли годы, дети выросли.
Сын Славик связался с дурной компанией. Лида еле вытащила его оттуда — пришлось обращаться к знакомым в милиции. Но тяга к выпивке осталась. Сколько нервов она потратила, не счесть. Однако со временем сын женился и, казалось, остепенился.
А вот дочь Оксана беспокоила Лиду сильнее. Ей уже стукнуло тридцать, а замужем она ни разу не была. Если и появлялся ухажёр, Лида тотчас находила в нём изъяны.
— Оксанка! Да куда он годится? Ни кола, ни двора, одни амбиции!
— А этот вообще — лысый да кривоногий. Ну кому он нужен?
— Видела твоего нового кавалера вчера в окно. Ну и мал ростом, не мужчина — тщедушный! Да и бедный, видно сразу.
— Доченька, а тот Игорь точно не женат? Похож на семейного…
Потом и ухажёры перевелись, а достойного так и не нашлось.
Лида и Оксана стали неразлучны — словно подружки. К сорока годам дочь почти в точности походила на мать, та же строгая осанка, те же жесты. А сама Лида, напротив, выглядела моложе своих лет.
Потом вернулся Славик — развёлся с женой. Но недолго был обузой — спустя пару месяцев нашёл новую пассию с жильём и перебрался к ней.
Так и шли дни, месяцы, годы…
За это время Лида с Василием построили дачу в Подмосковье, и все выходные проводили на природе. Оксана тоже ездила с ними.
Друзья не переводились. Летом праздники отмечали на даче, зимой — в квартире.
Но пришла пора Лиде выходить на пенсию.
И всё рухнуло.
Пропали продукты из столовой, а на пенсию особо не разгуляешься.
Друзья заходили пару раз, вздыхали за скудным столом и больше не появлялись без приглашения. А потом и по приглашению стали приходить редко — кому охота есть картошку с куриными ножками? Дома то же самое приготовить можно. Да ещё и подарок тащить…
Некогда шумный дом опустел. Потом умер Василий, и осталась Лида одна с взрослой дочерью.
Годы берут своё. Когда-то энергичная, теперь она чувствовала, что силы на исходе. Но была уверена: дети её не бросят. И оформила дарственную на квартиру и дачу.
— Детки! Я вам доверяю, поэтому переписала на вас всё имущество. Когда меня не станет, оно будет вашим, — торжественно объявила она.
— Мам, спасибо! Живи долго, мы тебя не оставим! — хором ответили Славик и Оксана.
В семьдесят пять Лида стала сдавать: то давление, то боли, то память подводила. Потом ноги отказали — в магазин ходить стало невмоготу.
Славик почти не навещал, отговариваясь работой. Оксана крутилась как могла, но злилась — старая мать её раздражала. За пятьдесят, а всё одна, мужчины нет и не предвидится. Кому нужна баба, ставшая сиделкой?
И решили дети сдать Лиду в пансионат.
— Мам, тебе там будет комфортнее. За тобой присмотрят, друзей найдёшь. Мы ведь работаем, не можем постоянно быть рядом. Ненадолго, правда. Как устроимся — заберём.
— Всё понимаю, родные. Навещать будете?
— Конечно! Часто будем приходить!
Так началась её новая жизнь.
Уход в пансионате был неплохим, персонал не грубил, но атмосфера тоски и безысходности давила.
Однажды вечером, во время прогулки, Лида незаметно проскользнула мимо охраны и вышла за ворота. Решила дойти до своего дома.
Уже смеркалось. Подойдя к подъезду, она увидела свет в окнах.
— Кто-то из детей дома! — обрадовалась она и зашла внутрь.
Дверь открыл незнакомый мужчина с недельной щетиной.
— Вам кого, бабка?
— А где Славик и Оксана? — прошептала она.
— Кто? А, прежние хозяева? Я у них квартиру купил! — дверь захлопнулась.
В глазах потемнело, голова закружилась. Лида еле дошла до лавочки и села.
Только сейчас до неё дошло — её не заберут. Никогда.
Её здесь заперли навсегда.
А имущество продали.
Слёзы застилали глаза, но злости не было. Видно, детям деньги были нужнее.
Она вернулась в пансионат, где её уже искали, и продолжила жить.
С той поры Лида почти не говорила. Просто сидела у окна и ждала, что кто-то придёт. Но дети появлялись редко.
— Бабуля, что сидите одна? — раздался ласковый голос.
Перед ней стояла улыбчивая девушка.
— Я Таня, новая медсестра. Давайте не грустите, пойдёмте в зал, кино смотрим!
С приходом Тани в пансионате многое изменилось. Она добилась, чтобы для стариков проводили зарядку, вечера танцев, кружки. Стала для них лучом света.
И Лида впервые за долгоеИ тогда, глядя на молодую медсестру, полную жизни и доброты, Лидия Семёновна тихо улыбнулась и подумала, что, может быть, не всё ещё потеряно.
