Я отвернулся от своих родителей, и виной всему стала моя жена.
Мне 44 года, и я вырос в семье, о которой многие мечтают. Мои родители — оба врачи, владельцы частных клиник в небольшом городке под Нижним Новгородом. У меня есть брат, с которым мы были неразлучны с детства. Жизнь казалась идеальной: каждый день наполнен заботой и теплом. Но всё перевернулось, когда в мою жизнь вошла она — женщина, разрушившая моё спокойствие.
Мы познакомились с Алиной на первом курсе института. Она была моей полной противоположностью. Её детство прошло в детдоме, откуда её забрали приёмные родители, но семейное счастье быстро распалось. Мать запила, отец исчез из её жизни. Алина выживала, как могла: работала с 16 лет, сама оплачивала учёбу, сдавала сессии на отлично. Её упорство меня восхищало.
Сначала наши отношения казались сказкой. Но когда я привёз её в родительский дом, всё изменилось. Алина, выросшая в нищете, смотрела на наш уютный особняк с холодом. Тогда она промолчала, но позже в ссоре выкрикнула: «Вы — богачи, живущие в своём коконе!» Её слова обожгли меня, но я оправдал её гнев тяжёлым прошлым.
Перед свадьбой я сказал, что родители хотят оплатить торжество. Алина взорвалась: «Я никому не обязана!» Чтобы избежать скандала, я попросил родителей передать деньги тихо. Свадьба прошла прекрасно, а она гордилась, что мы справились сами. Я не стал разрушать её иллюзию.
Когда мы узнали, что ждём дочь, родители привезли детские вещи. Алина улыбнулась им в лицо, а потом холодно сказала: «Больше ничего от них не принимай». Я молчал, не решаясь огорчить родителей.
Но настоящая буря грянула перед родами. Родители подарили дорогую коляску — ту самую, которую мы не могли себе позволить. Алина побледнела: «Заберите эту пошлую роскошь!» Начался скандал. Она орала, обвиняла их во всём, а я стоял в оцепенении. В тот же вечер у неё начались схватки — раньше срока. И кто оказался виноват? Мои родители! Она заявила, что это их стресс спровоцировал роды. Впервые я не выдержал: «Ты не права!»
А потом она поставила ультиматум: либо я разрываю все связи с семьёй, либо развод — и я больше не увижу дочь. Сердце разрывалось, но я выбрал её. Мы уехали в другой город, я отказался от наследства.
Двенадцать лет я не видел родителей, не общался с братом. Работаю учителем, денег едва хватает. Алина ненавидит любую помощь. Я смотрю на неё и не узнаю ту девушку, которая когда-то поразила меня силой духа. Теперь в ней лишь злость и ненависть ко всему.
Я думаю о разводе. Дети уже подросли, и я надеюсь, они поймут. Я ошибся в Алине. Её гордость, которую я принимал за силу, стала ядом. Я стою среди обломков жизни и спрашиваю себя: как я мог променять семью на эту ненависть?
