Когда свекровь жила в другом городе, она не лезла в нашу жизнь. Но теперь она рядом — и диктует, как нам жить.
Я всегда считала, что у нас с мужем крепкая семья: 12 лет вместе, двое детей, добротный дом в Подмосковье. Но всё рухнуло, как только моя свекровь перебралась поближе. Теперь её присутствие отравляет каждый наш день. Она приходит без спроса и указывает, что делать, а Дмитрий, вместо того чтобы меня защитить, лишь поддакивает. Эта история — о том, как женщина, которая должна была быть опорой, разваливает наш брак, и о том, как я пытаюсь отстоять своё право на собственную жизнь.
Мы с Димой вместе уже больше десяти лет. Наши дети — Алина и Артём — растут счастливыми, а ещё год назад я бы сказала, что и мы с мужем были довольны друг другом. Свекровь, Валентина Петровна, жила в Нижнем Новгороде, и её редкие визиты не вызывали проблем. Но в прошлом году, ссылаясь на возраст и одиночество, мы уговорили её переехать ближе. Помогли купить квартиру в Люберцах. Тогда мне казалось, что это правильное решение. Теперь я понимаю, как сильно ошиблась.
Раньше Валентина Петровна держалась в стороне. Теперь же, когда она в часе езды, ведёт себя так, будто имеет право вершить судьбы. Её визиты превратились в пытку. Она заходит без предупреждения и начинает учить: как стирать, как жарить котлеты, как воспитывать детей. По её мнению, я всё делаю не так. Даже выбор платья или причёски становится поводом для язвительных замечаний — мол, «не по статусу».
Вчера она вновь нагрянула в обед. Я накормила всех щами, а сама вышла, будто проверить уроки у детей — лишь бы не слышать её нравоучений. Но даже из другой комнаты доносилось:
— Щи жидковаты… У меня в молодости такой суп никто бы есть не стал.
А Дима тут же подхватил:
— Да, могла бы и повкуснее сварить. У мамы поучись!
Валентина Петровна сидела с довольной ухмылкой. Я вышла, хлопнув дверью. В груди клокотала обида. Разве у меня нет других забот, кроме как выслушивать, что я «не дотягиваю» до её идеалов? Это не первый раз, когда её слова становятся камнем преткновения между мной и мужем.
Я не понимаю, зачем ей это. Разве ей мало разрушенного брака с покойным свекром? Её «добрые советы» губят наши отношения. Из-за неё мы с Димой ссоримся почти каждый день. Раньше я даже не задумывалась о разводе, а теперь это слово вертится в голове. Когда она жила далеко, муж был доволен всем: и моей стряпнёй, и порядком в доме, и тем, как растут дети. Теперь же он приходит от неё и начинает придираться: то пол не вымыт, то детям слишком много свободы.
Я уверена, она настраивает его против меня. После каждого её визита Дима становится другим — холодным, едким. Будто забывает, что мы семья, что я стараюсь для всех. Зачем ей это? Разрушить наш брак? Но кому от этого будет лучше? Мы с Димой уже не молоды, чтобы начинать всё заново. А её вмешательство делает нашу жизнь невыносимой.
Раньше всё было иначе. Дима ценил меня, наш дом, нашу семью. Теперь же, когда она рядом, он будто попал под её гипноз. Я пыталась говорить с ним, но он только отмахивается: «Мать желает нам добра». Добра? Её «добро» похоже на медленный яд, убивающий всё, что мы строили годами.
Я больше не могу молчать. Её слова — будто нож в сердце. Я не обязана терпеть унижения в своём же доме. Мне 37, у меня двое детей, я стараюсь быть хорошей женой и матерью, а из-за неё чувствую себя беспомощной. Я хочу серьёзно поговорить с Димой, объяснить, что его мать переходит все границы. Ему 42 — пора перестать быть маменькиным сынком и начать думать своей головой.
Но как завести этот разговор? Боюсь, если он снова встанет на её сторону — наш брак треснет окончательно. Я не хочу терять семью, но и жить под гнётом больше нет сил. Я заслуживаю уважения. Мой дом — моя крепость, а не поле боя, где меня судят и осуждают. Я хочу вернуть те времена, когда мы с Димой были счастливы, а свекровь оставалась где-то далеко, в прошлом.
**Жизнь научила меня одному: нельзя пускать чужое мнение в своё сердце.** Даже если этот «кто-то» — родной человек. Иначе однажды окажешься в клетке, которую построил сам.
