Я отдала ему всю жизнь, а он сказал, что я ему мешаю и стала не нужна…
Моё сердце разорвано на кусочки, а боль от предательства сына, ради которого я жила, не стихает. Я растила его одна, жертвовала всем, лишь бы он был счастлив, а теперь он отворачивается, считая меня помехой. Его слова впились в душу, как ледяная игла, и я не знаю, как дальше жить, чувствуя себя лишней в жизни собственного ребёнка.
Меня зовут Людмила Семёновна, и мне скоро стукнет шестьдесят. Мой сын, Денис, — моя гордость и единственная радость. Родила я его одна, без мужа, в маленьком городке под Пермью. Время тикало, мужчина так и не встретился, а материнский инстинкт не спрячешь. Работала я инженером, жила в добротной трёшке, и денежная подушка была. Родителей уже не было в живых, помощи ждать неоткуда, но я была готова ко всему ради сына.
Денис рос смышлёным, послушным, всегда на отлично учился, в школе — звёздочка: то олимпиады, то футбольные матчи. Я грелась от гордости, когда он с красным дипломом окончил юридический и устроился в солидную контору. Мечтала, что женится на хорошей девушке — умнице, красавице, из приличной семьи. Но вместо этого он привёл в дом Алину… и мои мечты рассыпались, как карточный домик.
Алина — не то, что я представляла. Невысокая, с жиденькой косой, повар по профессии. Ну серьёзно, кулинарный техникум — это разве образование? Я попыталась осторожно намекнуть Денису, мол, сынок, может, присмотришься ещё? Но он вспыхнул, как спичка: «Мам, да я что, на рынке невесту выбираю? Я люблю Алину, и точка. Мы не будем жить с тобой, снимем квартиру, потом купим свою».
Словно ножом по сердцу. Зачем снимать, если у нас просторно? Но Денис упёрся, и вскоре Алина въехала к нам. Глядя на неё, я не понимала: ну где он её откопал? Хозяйка — ноль: пыль неделями, посуда в раковине, вещи на полу. Я, привыкшая к чистоте и здоровой пище, содрогалась от её «кулинарных шедевров» — эти жареные котлеты, от которых весь дом превращался в закусочную! Однажды не выдержала и отправила её стряпню в мусорку.
Алина вспыхнула: «Да кто вы вообще такая?!» — закричала и, хлопнув дверью, ушла. Я тут же набрала Дениса, ожидая поддержки. Но в ответ услышала: «Мам, если из-за тебя мы с Алиной разойдёмся, я тебе этого не прощу». Голос был ледяным. Я онемела. Это я, его мать, которая ночей не спала, всё отдавала, теперь виновата?
Я отдала Денису лучшие годы, жила ради него… А теперь он смотрит на меня, как на досадную помеху. Алина вернулась через день, и с тех пор в доме — тишина. Денис почти не разговаривает, а если и говорит, то сквозь зубы: «Мам, ты нам мешаешь». Эти слова до сих пор звонят в ушах.
Я чувствую себя чужой в своём же доме. Вся моя жизнь, отданная сыну, оказалась ненужной. Где я ошиблась? Ведь всё, что делала, было ради него…
