— С чего он вдруг взялся судить?
— Хватит! — громыхнул Иван, ударив кулаком по столу так, что чашка сбилась с блюдца, а ложка звякнула. — Чтоб я её больше не видел! Ни её, ни её друзей!
— Ты в себе? — вспыхнула Татьяна, подняв голову. — Я тут тоже живу, кстати! И кого звать — моё дело, ясно?
— Пока живёшь, — сквозь зубя бросил он, даже не взглянув.
— То есть вот так? — голос её дрогнул. — Шантаж? Давление? Теперь это нормально?
Но Иван уже поднялся, грохнул стулом и вышел, хлопнув дверью.
Татьяна осталась одна. В кухне запахло молчанием. Обидой. Злостью. Болью.
Да как он смеет?!
Ольга — её лучшая подруга. С детского сада. Вместе — школа, институт, общага, первые слёзы, первые романы. Пережили похороны Таниной матери, отъезд Ольгиного отца, аборты, экзамены, гулянки, свадьбы и разводы. Они как сёстры. Ближе не бывает.
Да, Ольга не замужем. Да, у неё бурная личная жизнь. Но это её выбор! Она самостоятельная, умная, сильная. И не обязана нравиться всем подряд.
А Иван? Он же знал, кто такая Ольга. Слушал, когда Таня рассказывала, как они ночевали на вокзале, опоздав на последнюю электричку. Как сбегали с пар, как влюблялись не в тех. Смеялся тогда. А теперь вдруг — фу!
И всё потому, что Ольга ему не понравилась. Не такая, как надо. Не вписывается в его рамки. Слишком яркая. Слишком свободная. Слишком «не под жену приятеля».
А Тане с ней — легко. Тепло. Ольга — её опора. Та, которая не предаст. Не завидует. Не осуждает. И теперь, оказывается, Тане «нельзя» с ней общаться?
И это не первый раз. Полгода назад у Ивана был такой же приступ — только из-за её сестры, Светы.
Света, младшая на четыре года, жила в Новосибирске. Встречалась с мужчиной. Все думали — скоро свадьба. А оказалось — он женат, дети, полная семья. Света была любовницей. Тайной.
Родня ополчилась. Отец месяц не разговаривал. Таня плакала ночами — не знала, как помочь. Света молчала. А потом просто собралась и уехала обратно в Москву. Там он подарил ей квартиру. Без условий.
Сначала осуждали. Потом зауважали. Деньги-то серьёзные. Квартира в центре. Щедрый мужик, не кинул.
Таня и Ивану рассказывала. Тогда просто — с гордостью. Сестра смогла, выкарабкалась, встала на ноги.
А теперь вот это…
— Таня! — донёсся его голос из гостиной. — Ты что молчишь? Вечно оправдываешь этих своих бестолковых подруг.
Таня медленно вышла из ванной. Сухо сказала:
— Света — взрослая. Имеет право на ошибки. Никого не обманывала. Если мужчина ей что-то дал — значит, мог себе позволить.
Иван откинулся на спинку дивана, усмехнулся:
— А ты не думала, что это всё от зависти? Говоришь, тебе всё равно, а глаза горели, когда про ту квартиру рассказывала. Может, и сама мечтаешь, чтоб кто подарил…
— Ты больной, — прошипела Таня. — Я замужем. Люблю тебя. Или ты считаешь, если женщина посмотрела на чужое кольцо — значит, своё снимает?
— А я, значит, должен спокойно смотреть, как по дому шляются твои «подружки» и «сестрицы»? Одна — с хитрыми ухажёрами, другая — любовница с хеппи-эндом? А что дальше? Меня на замену ищешь?
— Ты правда боишься, что я сбегу? — голос Тани дрожал. — Из-за того, что Ольга свободна, а Света получила от мужчины подарок? Это что за бред?!
Иван вскочил:
— Ты не понимаешь! Это принцип. Мне противно, когда они тут! Запрещаю! Поняла?! Ни Ольги, ни Светы! Никого!
Таня посмотрела ему в глаза. Ни любви. Ни доверия. Только злость, контроль и подозрения. Она отвернулась. Медленно зашла в ванную, включила воду. И наконец разрешила себе плакать.
Слёзы лились без остановки. Её душило всё — обида, бессилие, страх. Но хуже всего было понимание, что её не слышат. Что тот, кому она отдала сердце, теперь не верит даже в её право выбирать друзей.
— Неужели… — прошептала она сквозь шум воды, — неужели это конец? Неужели всё, что было — любовь, смех, мечты — теперь ничего не стоит?
Мысль, которую она гнала, ворвалась в голову яснее прежнего.
А может… правда разводиться?
**Вывод:** Любовь без доверия — как дом без фундамента. Трещины неизбежны.
