**Дневниковая запись**

Когда наш сын Михаил привёл в дом Анастасию, мы с женой обрадовались. Девушка казалась скромной, воспитанной, с приятной внешностью. Не модель с глянца, но душевная — умела слушать, улыбалась искренне, слова подбирала с умом. Да и характер виден был сразу: училась с Михаилом в одном институте, помогала с проектами, к делу подходила серьёзно. Честно подумали: повезло парню.

Мы не миллионеры. Я работаю механиком на заводе, жена — фельдшер в поликлинике. Живём без роскоши, но достойно: трёшка в Рязани, дача под Спас-Клепиками, верная «Волга» во дворе. Деньги для нас не главное, но когда в разговоре с Анастасией зашла речь о жилье, заметил, как взгляд у неё оживился. Промелькнуло подозрение, да махнул рукой — зря.

Родом Анастасия из села под Касимовом. Родители, как она говорила, простые: мать в магазине за прилавком, отец на лесопилке. Дело не в происхождении — мы не спесивые. Но после встречи с её роднёй в душе что-то ёкнуло.

Договорились на субботу. Жена закупилась: мясо, закуски, фрукты — чтоб по-русски, с душой. Возвращаюсь с работы — гости уже в зале сидят, как у себя дома. Пришли на два часа раньше. Я в рабочей робе их встречал — не успел переодеться. «Извините, — говорю, — не ждали так рано…» А мать Анастасии, баба с напором, сразу «пошутила»:
— Что ж вы нас голодными держите? Уж стол-то накрыть успели бы!

Улыбнулся через силу. Может, и шутка, но сказано так, будто по лицу ударили. Жена на кухню рванула, наскоро доготавливать. За столом — пустые разговоры: погода, город, учёба. Но сразу ясно, кто тут заправляет. Мать тараторила без умолку, отец молча в уголке сидел. Даже Михаил растерялся.

А потом — главное:
— Мы тут подумали… Молодым пожить вместе надо. Притереться. А у вас же трёшка? Настя в общаге мучается — то грязь, то шум. Снимать — денег нет. А зачем, коли тут место есть?

И добавила:
— Настя у нас золото! И готовит, и убирает, и вам в хозяйстве поможет. Такая даром не пропадёт!

Нож в моей руке будто прирос к пальцам. То есть они уже решили, что их дочь не просто к нам переедет, а будет тут хозяйничать? А мы — «спасибо» скажем?

Пока я в себя приходил, жена молча чай разливала. После их ухода переглянулись. Спросил:
— Ты всё слышала?

— Слышала, — кивнула. — Как будто нас в их планы вписали, даже не спросив. Улыбаются, а глаза холодные.

— Не хочу, чтобы сын стал для них трамплином, — прошептала жена. — Она ведь, кажется, и правда не за любовью пришла, а за удобствами.

Я только вздохнул:
— Сейчас ему не докажешь. Влюблён — глаза застилает.

Теперь не знаю, как быть. Сказать Михаилу прямо? Рисковать, что замкнётся, уйдёт в бунт? Или молчать, ждать, пока сам не прозреет?

Чувствую нутром: не та это девушка, что в беде не бросит. Не та, что семью крепко держать будет. Ей не муж нужен, а тёплый угол. Квартира, холодильник полный, да чтоб стиралка под рукой. А сын мой — просто способ это получить.

Может, ошибаюсь. Может, любит. Но если так — почему всё выглядит, как сделка?

**Вывод:** Родительское сердце редко ошибается. Но иногда лучше промолчать — правда сама себя покажет. Пусть и через боль.