В тихом городке под Казанью, где во дворах шумят старые берёзы, моя жизнь в 35 лет превратилась в сплошной круговорот усталости и обид. Меня зовут Ольга, я замужем за Игорем, у нас двое малышей — Алина и Максим. Живём с родителями, и раньше наш дом был полон тепла и поддержки. Но теперь, когда мама с папой на пенсии, всё изменилось. Мама наотрез отказывается помогать, говорит, что «своё отслужила» и теперь хочет пожить для себя. Её слова режут, а куча домашних дел давит, и я не знаю, как выбраться из этого замкнутого круга.
Раньше у нас всё было гладко. Мы с Игорем работали — он электрик, я в парикмахерской за кассой, — а родители поддерживали порядок. Трудились сообща: кто раньше приходит, тот и ужин готовит. Папа чинил сломанное, мама смотрела за детьми. Никто не считал, кто сколько сделал, мы просто жили душа в душу. Я думала, так будет всегда, особенно когда родители станут пенсионерами — уж у них-то времени хоть отбавляй!
Но всё пошло наперекосяк. Я надеялась, что мама с папой возьмут на себя хоть что-то: в магазин сбегают, с детьми посидят, суп сварют. Ведь мы с Игорем пашем как лошади, возвращаемся без сил. А в ответ — ледяное равнодушие, которое с каждым днём ранит всё сильнее.
Теперь, приходя домой, я тону в заботах. Готовка, стирка, уборка, уроки с детьми — всё на мне. Холодильник пуст, вещи не глажены, пыль по углам. Я валюсь с ног после работы, а тут ещё надо семью накормить. Игорь помогает, но он тоже как выжатый. А родители? Днём дома, но хоть бы пальцем пошевелили. Папа в гараже копается с велосипедом или в домино с мужиками режется, а мама… Мама только и делает, что носится со своими геранью и кактусами, поливает, пересаживает, будто больше дел нет. Смотрю на неё — и сердце кровью обливается: как можно быть такой чёрствой?
Пыталась поговорить: «Мам, ну почему бы тебе хоть раз картошку пожарить? Я же с работы еле доползаю!» А она в ответ: «Оля, я своё отработала. Вас вырастила, теперь хочу отдохнуть. Я заслужила». Заслужила? А я разве не человек? Я что, не устаю? Её слова будто ножом по сердцу, а она даже не видит, как я еле держусь.
Дома — как на пороховой бочке. Напряжение копится, а родителям хоть бы что. Папа с головой в своих запчастях, мама фоткает цветы для «Одноклассников». А я? Я как прислуга на побегушках. Алина спрашивает: «Мам, чего ты такая злая?» Максим хнычет, когда не успеваю с ним поиграть. Игорь молчит, но видно, что ему тоже тяжело. А родителям? Им хоть трава не расти. Они не собираются ничего менять, и от этого больно до слёз.
Как можно целый день дома сидеть и не видеть, что дочь на износе? Почему мама не замечает, что я на грани? Я не прошу шедевров кулинарии или блеска в доме. Но купить хлеб, суп сварить, рубашки погладить — неужели это подвиг? Ей всего 60, сил полно, но она выбрала свои цветы вместо меня. Чувствую себя преданной в своём же доме, где когда-то было так хорошо.
Что делать? Ещё раз поговорить? Но мама уже дала понять: её покой дороже. Съехать? Вроде выход, но как бросить родные стены? Да и съёмная квартира — лишние расходы, а мы и так впритык живём. Терпеть и тянуть всё на себе? Но я уже на пределе. Моя жизнь — как белка в колесе, и конца этому не видно.
Этот крик души — моя последняя надежда. Мама, может, и заслужила отдых, но её холодность разбивает мне сердце. Игорь, хоть и старается, но его молчание — как нож в спину. Хочу, чтобы дом снова стал уютным, чтобы дети видели маму счастливой, чтобы дышать, а не задыхаться. В 35 лет я заслуживаю не ярмо, а право на жизнь.
Я — Ольга, и я устала быть тенью. Даже если придётся уйти из дома, где меня не ценят, — я найду в себе силы начать всё заново.
