Бабушкина сосиска
Я, Аграфена, до сих пор не оправилась от того, что случилось за обедом у моей свекрови, Пелагеи Игнатьевны. Мой сынок, Ванюша, пятилетний ангел с золотыми манерами, попросил добавки, и что же? Свекровь, не задумываясь, взяла недоеденную сосиску со своей тарелки и переложила ему! У меня дух захватило, будто ведро ледяной воды на голову вылили. Ваня, мой воспитанный мальчик, промолчал, а я сидела, сжимая ложку, и думала: неужели теперь так и будет? Будет есть бабушкины объедки? Это уж слишком, но я сдержалась, хотя в груди все кипело.
Мы с Семёном, моим мужем, недавно расписались, и это был наш первый визит к его родителям. Пелагея Игнатьевна — женщина статная, бывшая заведующая конторой, привыкла, чтобы всё шло по её уставу. Я старалась быть примерной невесткой: рубила капусту, хвалила её пироги, улыбалась, даже когда она учила меня, как «по-настоящему» солить огурцы. Но эта история с сосиской перевернула всё. Я ведь не просто мать, я та, кто следит, чтобы Ваня ел чистую еду, а не чьи-то огрызки, пусть даже и бабушкины!
В тот день мы сидели за столом, ели щи, котлеты и гречку с сосисками — Пелагея Игнатьевна постаралась, наготовила, будто на целую роту. Ваня, мой умничка, доел свою порцию и вежливо попросил: «Бабушка, можно ещё сосиску?» Я улыбнулась — он у меня всегда такой воспитанный, даже «пожалуйста» не забывает. Свекровь расцвела: «Конечно, Ванюшенька, сейчас!» И тут началось. Вместо того чтобы взять свежую сосиску из кастрюли, она подцепила вилкой ту, что лежала у неё на тарелке — надкушенную, с каплей горчицы, — и положила её Ване. Я онемела. Ваня глянул на сосиску, потом на меня, но, как истинный дворянин, промолчал и принялся есть.
Я сидела, как на углях. В голове вертелось: неужели она всерьёз? Разве можно так поступать? Я хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Семён, заметив мой взгляд, пробормотал: «Груня, не заводись, мама просто хотела сделать как лучше». Как лучше? Это что, помощь? Я бы ещё поняла, если бы сосиски кончились, но на столе стояла целая миска, дымящихся, свежих! Почему нельзя было взять оттуда? Я скривила губы в улыбке и промолчала, но внутри всё клокотало. Ваня доел, поблагодарил и убежал играть, а я осталась пережёвывать этот ужас.
Когда мы со Семёном убирали посуду, я не сдержалась: «Сём, ты видел, что твоя мать сделала? Она дала Ване свою надкусанную сосиску!» Он только плечами пожал: «Да брось, Груня, ерунда, она просто не подумала». Не подумала? А я вот подумала, что это не только неучтиво, но и нечистоплотно! Я не из тех, кто дрожит над каждой бактерией, но есть разница между «угостить пряником» и «сунуть ребёнку объедки». Я напомнила Семёну, что Ваня — мой сын, и я не хочу, чтобы он ел чьи-то огрызки. Он вздохнул: «Ладно, я скажу маме». Но я знаю — он не любит споров, и его «скажу» обычно так и остаётся обещанием.
Пелагея Игнатьевна, вернувшись на кухню, учуяла моё настроение: «Аграфена, что-то не так? Щи не понравились?» Я выдавила улыбку: «Нет, всё прекрасно, просто утомилась». Не могла же я прямо ляпнуть: «Вы зачем моему сыну свою сосиску подсунули?» Но я решила: в следующий раз буду начеку. Если она опять полезет с своей тарелки, я вежливо, но твёрдо скажу: «Пелагея Игнатьевна, давайте свежую возьмём, их ещё много». Или сама вскочу и принесу Ване что надо. Ссориться не хочу, но и молчать не стану.
Позже я рассказала подруге, а она чуть со смеху не покатилась: «Груня, это что, теперь Ваня у вас доедать за бабкой будет? Составь ей список, что можно, а что нельзя!» Я посмеялась, но на душе было не смешно. Дело не в сосиске — дело в границах. Я уважаю свекровь, но у меня свои понятия о воспитании. Ваня и так слишком вежливый, даже если ему невкусно, не скажет «фу». Но я-то его мать, и должна за него постоять, даже против бабушкиной «заботы».
Теперь думаю, как избежать таких ситуаций. Может, приносить свою еду для Вани? Или садиться так, чтобы свекровь не дотянулась до его тарелки? Шучу, конечно, но мне правда хочется, чтобы она поняла: у меня свои правила. Семён пообещал намекнуть матери, но я не верю — она из тех, кто уверен, что всегда прав. Пока я сторожу Ваню, как коршун, и учу его говорить «нет, спасибо», если ему суют что-то не то. А та сосиска до сих мерещится. Если так пойдёт дальше, стану носить с собой контейнер с «безопасной» едой. А может, просто скажу свекрови прямо? Но это уже другая песня, а пока я просто дышу глубже и глажу Ваню по голове, радуясь, какой он у меня славный.
