**Последствия сарая**
Нет, Василий Петрович, я не успею! Это невозможно! Люди не роботы не могут работать круглые сутки!
Алина нервно сжимала телефон, будто пытаясь раздавить его в ладони. На другом конце провода бушевал начальник, его голос резал ухо, как ржавая пила.
Алина Михайловна, ты меня не поняла. Проект должен быть готов. Иначе контракт сорвётся. Если завтра к девяти утра презентация не будет готова, пеняй на себя.
Всё сделаю, прошипела она, стиснув зубы.
Бросив телефон на диван, она закрыла глаза. Пять лет в этой компании высасывали из неё все соки. Хорошая зарплата, карьера, но внутри пустота.
Взгляд упал на фотографию в углу полки. Бабушка. Мария Семёновна. Седая, с морщинистым лицом и добрыми глазами. Внезапно Алину накрыло волной тоски по её маленькому домику в деревне, где не было этих бесконечных дедлайнов, офисного ада.
Решение пришло мгновенно.
Ба? Это я Да нет, всё нормально. Просто можно я приеду? Да, завтра.
Через час она писала заявление на отпуск, покупала билет на электричку. Проект, конечно, сдаст ночью, через силу. А утром будет уже в пути.
Поезд уносил её под стук колёс, прочь от Москвы. За окном мелькали поля, перелески, станции с покосившимися домиками. Алина чувствовала, как каменная тяжесть в груди понемногу тает.
Деревня встретила её запахом свежего сена и громким лаем Барсика соседского пса. Бабушка, худая, но крепкая, обняла её так, что затрещали кости.
Приехала, пташка моя, пробурчала она, но глаза смеялись. Тощая, как щепка. Ну, иди, щи на столе. С крапивой.
Дом пах детством: сушёной мятой, печью и чем-то неуловимо родным. Алина бросила сумку и рухнула на старую деревянную кровать в своей комнатке. Тишина. Настоящая. Только пчёлы за окном да тиканье часов в углу.
Первые дни пролетели в забытьи. Она спала, ела бабушкины пироги, помогала в огороде. Простая работа лечила лучше любых таблеток.
Алин, помоги в сарае разобраться, попросила бабушка однажды за ужином. Всё руки не доходят, а там хлама на три жизни.
Сарай был тёмным, пропахшим пылью и старым деревом. В дальнем углу, за грудой ржавого железа, Алина наткнулась на сундук. Кованый замок висел, но не был заперт.
Ба, а это чьё?
Бабушка прищурилась.
Дедово. Николая. Сам мастерил. После его смерти я его сюда задвинула Не поднималась рука открывать.
Дед Коля умер, когда Алине было четыре. В памяти остался лишь высокий мужчина с грубыми руками и тихим голосом.
Скрипнув, крышка откинулась. Внутри стопки бумаг, потрёпанные тетради, маленькая шкатулка. Алина открыла одну. На первой странице стихи.
*»Твои глаза как две звезды в ночи,*
*В них тонет разум, сердце замирает.*
*Но я молчу, ведь слов не подобрать,*
*Чтоб рассказать, как без тебя страдаю»*
Ба дед писал стихи?
Мария Семёновна взяла тетрадь, долго смотрела на строки. Лицо оставалось каменным.
Писал. Только не мне.
Как не тебе?
Забирай, читай, если хочешь. А мне корову доить пора.
Вечером Алина погрузилась в тетради. Это был другой человек не молчаливый дед, а страстный, мечтательный юноша. И на каждой странице имя. *Люба.*
*»Люба сегодня смеялась у колодца. Солнце играло в её волосах. Почему я не могу подойти? Почему не говорю ей ничего?»*
*»Она уезжает в город. Вся деревня опустела. Я должен был сказать»*
*»Она не ответила на моё письмо. Значит, нашла другого. А я остался здесь со стихами, которые никто не прочтёт.»*
История неразделённой любви. Его сердце принадлежало другой.
На следующий день за чаем Алина спросила:
Ба, а дед он любил кого-то до тебя?
Бабушка долго молчала, глядя в окно.
Любил. Любовь Козлова, дочь фельдшера. Красавица. Все парни за ней бегали. И он тоже. Только писал стихи, а подойти боялся. Она уехала, вышла замуж за врача.
А вы как
А как в деревне? Сватов прислали. Он хороший парень не пьёт, работящий. Я из приличной семьи. Стерпится слюбится. Он меня не любил, я знала. Но уважал. Хорошим мужем был, отцом. Мы прожили тридцать лет. Он дом построил, дочь вырастил. А про Любу ни разу не заговорил. Только иногда сидел на крыльце, смотрел на дорогу будто ждал.
Алина вдруг поняла трагедию этих двух людей. Они прожили жизнь вместе, но не счастливо.
Ба, тебе не было обидно?
Сначала было. Потом поняла сердце не заставишь. Он был надёжным. Разве этого мало? Любовь как гроза. Ярко, но быстро. А уважение как река. Тихо, зато навсегда.
В сундуке Алина нашла три письма от Любы. Короткие, вежливые. В последнем просьба больше не писать: она выходит замуж. А в шкатулке фотография. Молодая девушка с высокими скулами. На обороте: *»Люба. Навсегда.»*
Ба, а где она сейчас?
Жива. В райцентре. Муж умер, детей нет. Одна.
На следующий день они поехали.
Домик на окраине, палисадник с ромашками. Дверь открыла высокая старуха с пронзительным взглядом.
Здравствуйте, смутилась Алина.
Мы к Любови Михайловне, твёрдо сказала бабушка. Я Мария, жена Николая Козлова.
Женщина побледнела.
Проходите
За чаем Любовь Михайловна дрожала.
Я была глупая, прошептала она. Его письма я думала, это детские стишки. Поняла позже, что это было настоящее. Единственное настоящее
Она принесла пачку писем.
Храню. Перечитываю
Три женщины молчали. Две старухи, чьи судьбы переплел один мужчина, и одна молодая, которая вдруг поняла, что гналась не за тем.
Перед отъездом Алина позвонила начальнику.
Василий Петрович, я увольняюсь.
Бабушка посмотрела на неё.
И что теперь будешь делать?
Не знаю. Может, останусь здесь. Может, начну писать
Она смотрела на закат. Город казался чужим. А здесь, в тишине, рядом с бабушкой, она впервые за долгие годы чувствовала себя на месте.
