**СУММА ПЕРЕМЁТНАЯ**
Я никогда не считала себя красавицей. Да и смазливой меня не назовёшь. Ну не всем же по подиумам ходить Зато в школе подруги у меня были сплошь прелестницы. Сначала я умилялась этому, но бабушка однажды открыла мне глаза:
Эх, внученька! Да им с тобой, «серой мышкой», удобнее на свидания ходить! Ведь ты не перебьёшь кавалера. Кто на тебя позарится?
Слова эти ранили до слёз. Но потом, подумав, бабушка утешила:
Не горюй. С лица воды не пить. Запомни, лапушка, слишком яркое быстро выцветает. Терпи, касатка, и на твой хлеб найдётся едок.
«Едоков» не было до двадцати семи. А я тем временем училась, работала понимала, надеяться можно только на себя.
С Артёмом меня свела подруга Катя. Он ей своей «докучливой любовью» опостылел хуже горькой редьки.
Забирай, Ольга! Может, у вас что и выгорит. Я замуж выхожу, вот так и сказала.
Артёма я приняла с радостью. Захотелось засыпать его любовью. Очень уж он мне понравился. Да и в девках засиделась чего ломаться?
Мне даже показалось, он облегчённо вздохнул, оказавшись в моих объятиях. Свадьбу сыграли быстро.
Правда, бабушка предупредила:
Гляди, Олюшка, намучаешься с ним. Чую, твой Артёмка ещё не нагулялся. Ему бы перебеситься, а потом жениться. Не хвались замужеством третьего дня, а хвались третьего года
Но мне тогда было всё нипочём. Мы с Артёмом были как телята где сойдёмся, там и лижемся. С замужеством у меня выросли крылья!
Родился сын Коля. Артём его полюбил без памяти. На ночь сказки читал, колыбельные напевал, баловал.
Подрастая, Коля больше тянулся к отцу, чем ко мне. Я не ревновала. Лишь бы в семье мир был.
В безоблачном счастье мы прожили пять лет. А беда уже стояла у порога
То ли Катя мне позавидовала, то ли Артёма недолюбила, но, одним словом, позвала его в свои сети и он вернулся. От людей узнала, что Катя развелась, детей нет.
Я будто выцвела. Крылья опустились. Видно, плохо моё счастье лежало. Рыдала без конца. Коле объяснять было невыносимо. Теперь сказки про папу рассказывала я. Но слёзы высохли надо было растить сына и держаться. В душе надеялась, что Артём одумается и ради Коли дорогу домой найдёт.
Он пришёл за паспортом. Замялся, говорит, мол, Катя хочет законный брак. Я наотрез отказалась отдавать. Артём пожал плечами, не спорил, ушёл. Вскоре ему выдали дубликат.
Чем Катя моего мужа прельстила не знаю, но про нас с Колей он забыл. Хотя Признаю, Катя в школе первой красавицей слыла. Яркая, весёлая, ветреная, с обольстительной улыбкой. Умела слова плести, как кружево. Правда, часто одно говорила, а думала другое. Этот изъян в её характере меня не смущал. Как оказалось, зря. Про таких, как она, говорят глаза ласковые, да сердце каменное.
Надо было раньше понять, что Катя Артёма мне в аренду отдала. На время. Она ж говорила: «Замуж иду». Брак кончился забирай своё назад.
Меня дважды вызывали в суд на развод. Я не ходила. Тянула время и свою душу.
Шли годы. Артём, видимо, стал приходить в себя. Заскучал по Коле. Просил разрешения увидеться. Я не противилась. О нём уже не думала. Мы с сыном привыкли жить вдвоём. Коле исполнилось двенадцать.
Беда, как известно, растёт без дождя. В мой дом пожаловала Катя.
Как живёшь, подруга? Замуж не вышла? усмехнулась она.
Чего тебе? ледяным голосом спросила я.
Артём просит, чтобы ты сына в больницу привела. Попрощаться, огорошила она.
Ноги подкосились, в глазах потемнело.
Что с Артёмом? прошептала.
Завтра операция. Боится, не выживет, торопливо бросила Катя, уже уходя.
Выживет! Обязательно выживет! дико закричала я ей вслед.
Операция прошла успешно. Артём выжил, но в сорок лет стал инвалидом. Ходил с палкой. Встал вопрос как жить дальше? Катя забрала его из больницы, но я знала ненадолго.
Хотелось сразу вернуть его домой. На Катю надежды не было. Душа у неё тёмная, как ночь.
Решила подождать. Пусть муть осядет может, чистой воды напиться удастся.
Через три месяца Катя позвонила.
Оля, Артём без сына не может.
А может, это ты без Артёма не можешь? съязвила я.
В общем, он вернулся. Катя просто создала невыносимые условия. С инвалидом, конечно, мёда не жди.
Артём стал злым, раздражительным, молчаливым.
Но любовь терпит, всё прощает, плохого не помнит. Мы с Колей окружили его заботой. Постепенно он оттаял. Даже палку забросил. Хромал, но ходил сам.
Прошло полгода.
Пришла Катя. С крошечной дочкой.
Как будем делить Артёма? У меня от него ребёнок, заявила бывшая подруга.
Катя, ты как сорная трава только ноги опутала. Что ты в его душу вьёшься? Вползла, как гадюка. Когда ты исчезнешь из нашей жизни? Только узлы завязываешь! Когда дашь спокойно дышать? с горечью спросила я.
Артём мой! взвизгнула она.
И она была права. Я его не виню. Он ушёл к Кате. Видно, старая любовь не ржавеет.
Бабушка не удержалась:
У тебя, Олька, не муж, а сумма перемётная!
Мы с Колей остались одни. Сын вырос и утешал меня: «Не горюй, мам, прорвёмся».
Эх, Артём, ты мне вар в сердце.
Глубже океана только человеческое сердце. Чего в нём только нет
После него душа опустела, замерла. Лишь пепел вместо любви. Никто больше не встретился. Не согрел, не зажёг свет, не дал надежды.
Время летело. Коля женился, ушёл из дома.
И однажды я случайно встретила Артёма. Жалкий, с тоской в глазах. Как сказала бы бабушка: «Кружил, кружил, да на вилы напоролся»
Где ты? Что с тобой? осторожно спросила.
Нигде. Вот, гуляю, странно ответил он.
Вид у него был бесприютный
Теперь мы вместе уже семь лет. Оказывается, и осенью бывают тёплые деньки. Внука растим. Счастливы? Да! Может, это и есть настоящая, выстраданная любовь?
P.S. Катя вышла за немца и уехала с дочкой за границу. Иногда судьба ведёт окольными путями, лишь бы привести туда, где сердце обретает покой. Мы с Артёмом больше не молоды, но каждый взгляд, каждый жест как навёрстывание упущенных лет. Не знаю, искупил ли он тогдашнюю измену, но я давно перестала считать вину. Жизнь сама расставила всё по местам. Теперь, когда внук тянет к нам ручонки, я думаю: не было бы счастья, да несчастье помогло. А бабушка, наверное, где-то улыбается.
