В 62 года я встретила мужчину, и мы были счастливы, пока не услышала его разговор с сестрой
Никогда не думала, что в 62 можно влюбиться снова так же горячо, как в юности. Подруги смеялись, но я светилась изнутри. Его звали Владислав, он был чуть старше.
Мы познакомились на симфоническом концерте заговорили случайно в антракте и обнаружили общие интересы. На улице моросил дождь, пахло нагретым асфальтом и мокрой липой, а я вдруг почувствовала, будто снова двадцать, и мир распахнулся передо мной.
Владислав был галантен, остроумен, мы смеялись над одними и теми же анекдотами из советского прошлого. Рядом с ним оживало что-то забытое внутри. Но тот июнь, принесший столько радости, вскоре омрачился тенью, о которой я тогда не догадывалась.
Мы стали видеться чаще: ходили в кино, спорили о книгах, вспоминали годы одиночества, к которым я уже привыкла. Как-то он пригласил меня на дачу под Звенигородом. Воздух там был пропитан хвоей, а закат золотил гладь пруда.
Однажды ночью, когда я осталась у него, Владислав уехал «по делам» в город. В его отсутствие зазвонил телефон. На экране имя «Анфиса». Я не стала брать трубку, но внутри защемило: кто эта женщина? Вернувшись, он объяснил, что Анфиса его сестра, у нее проблемы со здоровьем. Голос звучал искренне, и я успокоилась.
Но потом он стал пропадать чаще, а звонки Анфисы участились. Меня грызла мысль: он что-то скрывает. Мы были так близки, а теперь между нами встала невидимая стена.
Как-то ночью я проснулась его не было рядом. Сквозь тонкие стены дачи ясно слышала его шёпот в телефон:
«Анфиса, подожди Нет, она пока не в курсе Да, я понимаю Но мне нужно ещё немного времени»
Руки задрожали. «Она не в курсе» это явно обо мне. Я тихо вернулась в постель, притворившись спящей, когда он вошёл. В голове метались вопросы: что он скрывает? Почему ему нужно время?
Утром сказала, что пойду за грибами в лес. На самом деле села на скамейку в саду и позвонила подруге:
«Ольга, не знаю, что делать. Чувствую, у Владислава с сестрой что-то серьёзное. Может, долги или даже думать страшно. Я только начала ему доверять»
Ольга вздохнула в трубку:
«Поговори с ним, иначе съешь себя догадками».
Вечером я не выдержала. Когда он вернулся, спросила, стараясь скрыть дрожь в голосе:
«Владислав, я случайно услышала твой разговор с Анфисой. Ты сказал, что я не в курсе. Объясни, что происходит».
Он побледнел, опустил глаза:
«Прости Я собирался сказать. Да, Анфиса моя сестра, но у неё финансовые проблемы: огромные долги, рискует потерять квартиру. Я отдал ей почти все сбережения. Боялся, что если ты узнаешь, подумаешь, будто я ненадёжен, и передумаешь быть со мной. Хотел сначала уладить всё с банком»
«Но зачем фраза «она не в курсе»?»
«Потому что боялся тебя потерять Мы только начали. Не хотел пугать своими проблемами».
В груди стало тепло и больно одновременно. Не было другой женщины, двойной жизни лишь страх меня отпугнуть и желание помочь сестре.
Слёзы навернулись на глаза. Я глубоко вдохнула, вспомнив годы одиночества, и поняла: не хочу терять дорогого человека из-за недомолвок.
Взяла его руку:
«Мне 62, и я хочу быть счастливой. Если есть проблемы решим их вместе».
Владислав обнял меня так крепко, что захрустели рёбра. При лунном свете блестели его глаза. Вокруг стрекотали кузнечики, а тёплый ветер нёс запах сосновой смолы, смешиваясь с тишиной. На следующий день мы поехали в банк. Я открыла счёт и перевела туда почти все свои накопления не как жест самопожертвования, а как шаг доверия. Впервые за долгие годы мы с кем-то шли вперёд одной дорогой, не прячась, не оглядываясь. Дома, уже в городе, повесили на стену нашу совместную фотографию с дачи смеёмся, закутанные в шарфы, будто в молодости. А однажды вечером, когда за окном шёл дождь, он вдруг встал с кресла, протянул руку и сказал: «Пойдём танцевать». И мы танцевали по кухне, старые, неловкие, счастливые как будто время решило дать нам второй аккорд, тише первого, но не менее чистый.
