**Дневник**
Я дочь фермера, и некоторые считают, что это делает меня хуже других.
Я выросла на картофельной ферме в десяти километрах от города, где утро начинается до рассвета, а слово «отдых» означает ярмарку в соседнем селе. У родителей земля под ногтями и стойкость крепче, чем у кого-либо. Я думала, этого достаточно, чтобы заслужить уважение.
Потом я попала в престижную программу для одарённых в частной школе в городе. Думала, это мой шанс. Но в первый же день, войдя в класс в джинсах, пахнущих сеном, я услышала шёпот от девочки с блестящим хвостиком: «Фу, ты что, в хлеву живёшь?» Я не ответила. Села и опустила взгляд. Убеждала себя, что это мне кажется. Но комментарии не прекращались: «Что это за обувь?» «У вас что, дома даже интернета нет?»
Я молчала, училась и никогда не говорила о доме. Но внутри меня грыз стыд. Ведь дома я не «эта фермерская дочь». Я Алиса. Я умею чинить колесо, управляться с курами и продавать урожай лучше всех. Мои родители построили всё своими руками. Почему я должна это скрывать?
Всё изменилось на школьной ярмарке. Нужно было принести что-то для продажи. Большинство принесло магазинное печенье или поделки, сделанные с нянями. Я принесла семейный рецепт картофельный пирог. Испекла шесть штук, и они разлетелись за двадцать минут.
Тогда педагог, Марья Ивановна, отвела меня в сторону и сказала то, что я не забуду. Но прежде чем она закончила, ко мне подошёл тот, от кого я не ждала ни слова: Данила. Парень, которого все уважали. Не потому, что он выпендривался, а потому что был спокоен и уверен. Его отец был в попечительском совете, его ботинки всегда сияли, и он помнил имена всех. Даже моё.
«Алиса, сказал он, глядя на пустые тарелки. Ты сама это испекла?»
Я кивнула, не понимая, к чему он клонит.
Он улыбнулся. «Можно взять один маме? Она обожает картошку.»
Я промямлила: «Да принесу в понедельник.»
Марья Ивановна подмигнула, словно говоря: «Я же говорила», и добавила: «Этот пирог часть тебя. Гордись им.»
Той ночью я не спала. Не из-за Данилы, а потому что вспоминала, как стыдилась своих корней. А вдруг они моя сила?
Так в понедельник я принесла не только пирог. Я напечатала листовки, придумала название «Алисины Корни» и раздала записки: «Домашние пироги, свежие по пятницам. Спроси про сезонные вкусы.» Думала, может быть, кто-то заинтересуется.
К концу обеда у меня было двенадцать заказов и сообщение от Лизы: «Можно испечь торт на день рождения бабушки?»
Дальше безумие. Учителя просили пироги на собрания. Одна девочка предложила обменять брендовую куртку на три пирога. (Я вежливо отказалась. Куртка была ужасна.)
Но больше всего потрясло фото Данилы: его мама с кусочком в руке, глаза округлились. Подпись: «Говорит, вкуснее, чем у тёти. Для неё это высшая похвала.»
Я рассмеялась. Отец спросил: «Это хорошо?»
«Очень, ответила я. Кажется, мы расширяемся.»
Мы начали печь вместе по четвергам после уроков. То пироги, то пряники, то хлеб. Я узнала больше семейных рецептов за это время, чем за всю жизнь. И стала рассказывать эти истории в сочинениях о земле, о дедах, о засухах.
И люди слушали.
Та девочка с хвостиком? Попросила рецепт. Я дала упрощённый вариант без дровяной печи, но мне было приятно.
В выпускном классе, когда нужно было сделать проект о чём-то важном для нас, я сняла фильм о нашей ферме. Мать моет морковь в ведре, отец бросает корки собакам. В конце я на ярмарке, рядом со столом пирогов и самодельной вывеской.
Когда его показали перед школой, я смотрела в пол. Но в конце раздались аплодисменты. Громкие. Кто-то встал.
Потом Данила обнял меня. «Я же говорил, твоя история важна.»
Я улыбнулась. «Поверила не сразу.»
Правда в том, что я боялась: если люди узнают, откуда я, они не станут меня уважать. Теперь я знаю ты учишь других, как тебя видеть. Когда твоя история становится твоей силой, а не стыдом.
Так что да я дочь фермера. И это не делает меня меньше.
Это делает меня крепче.
