После полугода молчания свекровь заговорила. Её первые слова заставили невестку замереть на месте.
Мамочка, ну скажи хоть слово! Светлана сжала холодную ладонь свекрови, лежащей на больничной койке. Я знаю, ты меня слышишь. Врач говорил, со слухом у тебя всё в порядке.
Анна Сергеевна молчала, уставившись в потолок пустыми глазами. После инсульта прошло уже полгода, а она так и не произнесла ни звука. Лишь иногда моргала, когда Светлана читала ей письма от внуков из США.
Лена сегодня звонила, продолжала Светлана, поправляя одеяло. Дашенька уже в садик ходит. По-английски болтает лучше, чем по-русски. Представляешь?
Дверь в палату резко распахнулась. На пороге стояла Татьяна, старшая дочь Анны Сергеевны. Волосы всклокочены, в руках пакет с продуктами.
Опять ты тут хозяйничаешь! бросила она, даже не поздоровавшись. Думаешь, я не знаю, что ты врачам нашептываешь? Что мы, родные дети, мать бросили?
Светлана вздохнула. Эти сцены повторялись каждую неделю.
Таня, давай без крика. Маме вредно нервничать.
Это моя мама! Татьяна подошла к кровати, грубо отодвинув невестку. Слышишь, мам? Твоя родная дочь пришла. Не чужая тётка, которая в твоей квартире обосновалась.
Анна Сергеевна дёрнула рукой, будто хотела что-то сказать, но лишь тихо застонала.
Видишь, как ей плохо от твоего крика? Светлана встала, заслонив свекровь. Давай выйдем в коридор?
А может, ты сама отсюда выйдешь? Надоела мне твоя показуха! Думаешь, я не знаю, зачем ты сюда каждый день таскаешься? Совесть гложет, да? После того, что с Игорем случилось?
Светлана побледнела. О сыне они старались не говорить при матери врачи предупреждали, любое волнение может спровоцировать повторный удар.
Таня, прошу тебя…
Не проси, а убирайся! Татьяна достала из пакета банку с компотом. Это мама любила, домашний вишнёвый. А не эту больничную баланду, которой ты её кормишь.
Ей нельзя кислого, ты же знаешь. Диета строгая.
Ой, знаю я, знаю! Всё ты знаешь лучше нас, родных! Татьяна принялась расставлять на тумбочке баночки. Вот творожок домашний, курочка отварная, бульончик в термосе. А ты что принесла? Опять эти противные йогурты?
Светлана заметила, как свекровь следит за движениями дочери. Впервые за долгое время в её глазах мелькнул живой интерес.
Мамочка, хочешь творожка? Татьяна присела на край кровати. Как в детстве делала, помнишь? На марлечке отжимала, сахарку добавляла…
Анна Сергеевна едва кивнула.
Видишь? торжествующе обернулась Татьяна к невестке. Она меня понимает! А не тебя с твоими больничными правилами!
Светлана хотела сказать, что творог нельзя при почечной недостаточности, но промолчала. Может, врачи и правы иногда душевное тепло важнее лекарств.
Танюша, неожиданно прошептала больная.
Обе женщины замерли.
Мам! Мамочка! Татьяна схватила руку матери. Ты говоришь! Ты меня узнаёшь!
Анна Сергеевна с трудом повернула голову:
Где… Игорь?
Повисла тишина. Татьяна растерянно посмотрела на Светлану.
Мам, он… на работе, далеко, соврала Светлана.
Врёшь, еле слышно произнесла свекровь. Знаю… всё знаю…
Татьяна расплакалась:
Мамочка, не думай об этом. Не надо.
Он… пил? спросила Анна Сергеевна, глядя на Светлану.
Да, честно ответила та. Последние годы сильно пил.
Простила… его?
Светлана кивнула, не в силах говорить.
Тогда… и я… прощу.
Анна Сергеевна закрыла глаза, по щекам потекли слёзы.
Мама, не плачь, Татьяна гладила её руку. Всё будет хорошо. Поправишься, переед
