Дверь открылась не сразу. Татьяна Ивановна перевела дух, пот с лба стекал на брови и переносицу. Раздался удивлённый возглас, щелчок замка и на пороге появилась её дочь.
Мама?! Господи Как ты дотащила такие сумки? И зачем? Почему не предупредила?
Высокая, смуглая, с неприязненным удивлением на лице так встречала её родная дочь Леночка, которую Татьяна Ивановна не видела больше года. Когда Лене приезжать к старикам? Некогда! Вот мать и решилась на долгий путь.
Как взяла, Ленусь, так и донесла, ответила она, переступая порог. Не с пустыми руками же
Она втащила обе сумки. Лена не помогала то ли не успела, то ли не хотела. Наконец взяла одну из них и отодвинула в сторону.
Боже, что ты туда напихала целого кабана?
Голос её был гладким, как отполированный камень, без радости, лишь с досадой. Она не обняла мать, только беспомощно посмотрела на старомодный чемодан, который стоял посреди паркета, будто артефакт из прошлого.
Татьяна Ивановна сделала шаг вперёд.
Прости, дочка Варенье нашему Вовке, аджику, как ты любишь. Всё со своего огорода голос её дрожал от усталости.
Лена вздохнула глубоко, с усталым предчувствием хлопот. Она оглядела мать: помятое платье, сбившийся платок, капельки пота на верхней губе.
Не дожидаясь приглашения, Татьяна Ивановна опустилась на белый кожанный пуфик. Сидела прямо, по-старинному, сложив натруженные руки на коленях. Дорога вымотала донельзя. Поезд шёл двадцать восемь часов, потом ещё в метро пришлось пробиваться с этим неуклюжим чемоданом.
Но как без него? Она никогда не приезжала с пустыми руками. Никогда. А уж тем более сейчас, когда не видела дочь больше года.
Ты что, телефон сменила? выдохнула Татьяна Ивановна. Четыре дня звонила абонент недоступен. У отца давление подскочило, я вся на нервах Ну вот! На четвёртый день не дозвонилась взяла билет. Дотащилась до вашей Москвы А тебя как не было связи, так и нет. Что случилось? Разве можно так издеваться над родителями?
Лена отвела глаза.
Всё в порядке, мам. Просто номер сменила, забыла сказать
И Вовкин номер не отвечал.
Ему тоже сменила. Мы перешли на другого оператора.
Татьяна Ивановна молча смотрела на дочь. Леночка Их младшенькая, вымоленная. После двух сыновей желанная девочка, в которую вложили всю душу.
Мысли потянулись к детям. Старший, Дмитрий, в Америке. Уехал давно, звонит редко. Внуков она знала только по фоткам в телефоне.
Мам, ты чего притихла? Плохо себя чувствуешь? голос Лены выдернул её из раздумий.
Да нет, просто задумалась Татьяна Ивановна слабо улыбнулась. Как Вовка? Всё спокойно?
Он на футболе, скоро придёт. Ты пройдёшь?
Да, да Воды бы мне.
Лена пошла на кухню, а мать снова погрузилась в воспоминания. Средний сын, Сергей, жил в Екатеринбурге, но виделись редко. С невесткой не сложилось. Татьяна Ивановна старалась: вязала внучкам, пекла пироги, везла соленья. Но угодить не могла то платье не то, то пирог слишком простой.
А вот за Лену душа болела больше всего. Девять лет назад выдали её замуж за Андрея, хорошего парня. Но после рождения Вовки что-то пошло не так. Вернулась с ребёнком в родительский дом, а потом, оставив годовалого сына, уехала в Москву учиться, работать. Говорила, что в деревне задыхается.
Ну как вообще наш Вовка? Подрос? спросила Татьяна Ивановна, отпивая воду.
Лицо Лены смягчилось.
Вымахал, мам. Тренер хвалит. Только она замолчала.
Только что?
Только иногда спрашивает, когда поедем к бабе Тане и деду Ване. Особенно если расстроится. Говорит, у вас пахнет яблоками и пирогами, а тут воняет бензином.
Татьяна Ивановна закрыла глаза. Она помнила, как Вовка плакал в трубку и просился домой. Помнила, как её Иван молча курил на крыльце, смахивая скупую мужскую слезу. Они отдали мальчишке всю свою любовь, а потом его просто забрали.
Он же должен быть с матерью, убеждала она тогда себя.
Татьяна Ивановна ещё в поезде пыталась представить внука. Каким он стал? Если в отца пошёл Андрей был высокий, крепкий то наверняка вытянулся. Иван просил: «Сфотографируй побольше, мне тут одному скучно». Сам бы поехал, да за неделю до её отъезда слёг.
Ты справишься один? переживала она, укладывая банки с вареньем.
Справлюсь, хрипел Иван. Поезжай. Только гляди там чтобы у Лены всё было ладно. Сердцем чую, неспроста она от нас отдалилась.
Ну вставай, мам, накормлю тебя! Лена повела её вглубь квартиры. Вот суп с лапшой и котлеты. О, а вот и Вовка!
Дверь распахнулась, и на пороге появился вихрастый мальчишка с сумкой через плечо. Увидев бабушку, он застыл, а потом бросился к ней.
Бабуль! Ты приехала!
Татьяна Ивановна крепко прижала внука. Слёзы текли сами собой.
Ой, бабуль, задушишь! смеялся он, но сам не отпускал её.
Как вымахал-то! всхлипывала она. А я тебе свитер связала, зелёный, с оленями Наверное, мал уже.
Ничего, ба, довяжешь!
Теперь она сидела за глянцевым столом, пытаясь утолить голод одной котлетой. Суп был лёгкий, почти прозрачный. Она с тоской посмотрела на блюдо пять котлет, купленных в супермаркете.
Мам, тебе ещё положить? спросила Лена без радушия.
Нет, спасибо, я сыта, соврала она.
Кухня сверкала техникой, в комнате Вовки компьютер, спортивный уголок. На Лене дорогой костюм, золотые серёжки. Никакой нужды тут не было. Было что-то другое другой уклад, другие правила
