«Прощай, неудачница!» бросил он и направился к богатой вдове. Через год он пришёл к ней на собеседование, даже не догадываясь, кто теперь директор.

Ты что, думала, это навсегда?

Станислав Воробьёв поправил шёлковый галстук подаро́к Ирине на его тридцатилетие. Он даже не смотрел на неё, его отражение в тёмном стекле шкафа казалось ему куда интереснее.

Я думала, мы строим общее будущее, тихо ответила Ирина Соколова, обхватив себя руками, словно пытаясь удержать рассыпающийся мир.

Он усмехнулся. Короткий, злой смешок, ударивший её прямо под дых.

Будущее? Ира, оглянись. Это не будущее. Это он обвёл рукой их крохотную съёмную квартиру, за которую в основном платила она, временщина. Уютная, но временная. Трамплин.

Каждое его слово было выверено, чтобы ранить как можно больнее.

У меня есть перспективы, понимаешь? Большие перспективы. А у тебя только твоя работа за гроши и мечты о стабильности. Стабильность это болото.

Он подошёл к двери, в руке идеально собранный кожаный чемодан. Ничего лишнего. Он готовился. Давно.

Она видит во мне потенциал. Готова вкладываться в победителя.

Имени он не назвал, но Ирина знала. Софья Артамонова, вдова местного олигарха, женщина с деньгами, связями и хищной улыбкой.

Ирина молчала. Что тут скажешь? Все её вложения в него время, деньги, вера превратились в прах.

Одним словом, я ухожу, бросил он на неё холодный, оценивающий взгляд. Хватит таскать на себе балласт.

Он открыл дверь.

Удачи, Ира. Постарайся хоть не утонуть в своём болоте.

Дверь захлопнулась. Ирина осталась одна посреди комнаты. Она медленно опустилась на диван, уставившись в то место, где он только что стоял. Внутри не было слёз.

Только гулкая, пустая пустота, из которой медленно, но уверенно выползал страх.

И рождалось что-то совсем другое.

Первая неделя прошла в полусне. Ирина механически ходила на свою «работу за гроши», возвращалась в пустую квартиру и смотрела в стену. Его слова «балласт», «болото» въелись под кожу, как яд.

Он позвонил. Один раз. Через месяц.

Ира, привет. Слушай, у меня там пара книг осталась, в синей коробке. Ты не могла бы

Выбросила, отрезала она. Голос был чужим, ровным.

То есть? Там же редкие издания! в его голосе прозвучало искреннее возмущение. Он не ожидал.

Теперь это макулатура. Как и всё, что ты оставил. Не звони сюда больше.

Она положила трубку. И в этот момент что-то изменилось. Пустота внутри начала заполняться не болью, а холодным расчётом.

Той же ночью она достала с антресоли старый запылённый ноутбук и папку с университетским проектом.

«Система оптимизации логистики для малого бизнеса». Стас называл это «никчёмной писаниной». Говорил, что реальный мир устроен иначе.

Он был прав. Реальный мир оказался проще. Ему не нужны были красивые слова ему нужны работающие решения.

Следующие месяцы слились в один долгий, изматывающий день. Ирина уволилась.

Все сбережения, которые она копила «на общее будущее», ушли на регистрацию фирмы и аренду маленького офиса в промзоне. Назвала компанию просто «Прорыв».

Она работала по восемнадцать часов в сутки. Кофе стал её единственной едой. Были моменты, когда хотелось всё бросить. Когда первый прототип системы выдавал критическую ошибку, а денег на счетах почти не оставалось. Но она вспоминала его слова про «болото» и работала дальше.

Единственным, кто в неё поверил, был старый научный руководитель, профессор Орлов. Он не только помог найти первых клиентов, но и познакомил её с фондом поддержки молодых учёных, благодаря чему она получила небольшой, но жизненно важный грант.

Первый контракт был почти символическим. Второй чуть больше. А уже через полгода её система работала в десятках малых компаний, экономя им миллионы. Она не мечтала о стабильности она её создавала.

Станислав Воробьёв тем временем жил жизнью, о которой грезил. Светские рауты, роскошные курорты, место в совете директоров одной из компаний покойного мужа Софьи. Он рассказывал всем, как «вырвался из болота мещанства». А про Ирину упоминал редко и всегда с лёгким презрением. Неудачница.

Но его потенциал иссяк уже через десять месяцев. Софья Артамонова была женщиной деловой и лишённой сантиментов. Она быстро поняла, что за красивой оболочкой пустота. Ни одной свежей идеи. Только апломб и умение тратить чужие деньги.

Разговор был коротким.

Стас, дорогой, сказала она однажды утром, рассматривая безупречный маникюр, ты был интересным проектом. Но убыточные активы нужно вовремя списывать.

Она вручила ему конверт. Щедрое выходное пособие. И запрет появляться в любой из её компаний.

Два месяца он искал работу. С его раздутым резюме и подпорченной репутацией это оказалось сложно. Большинство предложений были унизительными.

И вот наконец удача: вакансия руководителя отдела развития в молодой, но уже громкой IT-компании «Прорыв». Амбициозные задачи, высокая зарплата. Он, конечно, слышал об их продукте, но деталями не интересовался.

Он подготовился: прочитал несколько статей о компании, но личность основательницы оставалась в тени. «И.А. Соколова» эти инициалы в разделе «Руководство» на сайте ничего ему не говорили. Ирина никогда не стремилась к публичности, избегала интервью и фотографий. Он решил, что это какая-то немолодая профессорша, ушедшая в бизнес.

Его пригласили на финальное собеседование.

Станислав поправил узел галстука, глядя в зеркало лифта, поднимавшего его на последний этаж сияющего бизнес-центра. Он был готов впечатлять. Он снова собирался стать победителем.

Секретарь провела его в переговорную с панорамным окном.

Директор сейчас подойдёт.

Станислав сел в кресло, положив на стол дорогой кожаный портфель. Мельком взглянул на табличку на двери: «И.А. Соколова. Генеральный директор». Какое забавное совпадение.

Дверь открылась без стука.

Во